Погружение

– Я попыталась схватить хоть что-нибудь, чтобы защититься. Что угодно, лишь бы разжались его руки. И вдруг пальцы скользнули по ножу, которым Робин резала клубнику. Я взяла его и занесла над головой, но папа увидел. Он убрал одну руку с моего горла и перехватил нож. У меня не было шансов.

Свет, как по сигналу, мигает. Я молчу, слушая, как дождь мерно стучит по крыше. Я так погрузилась в свой рассказ, что даже не заметила, что ливень наконец начался.

– Он не мешкал ни секунды. Я даже не почувствовала, как нож вошел. Я как будто смотрела кино. Поняв, что он натворил, папа опустил руки и отшатнулся, будто в шоке.

От шеи мои руки переместились вниз, и я только сейчас понимаю, что вожу пальцами по шраму над сердцем. Логан тоже переводит взгляд туда.

– Вот откуда у тебя шрам. Не из-за аварии, – говорит он, и сквозь печаль в его глазах пробивается понимание. Я могу лишь кивнуть.

Потом врач сказал мне, что нож просто чудом прошел меньше чем в сантиметре от аорты. Сказал, что мне надо радоваться. Я даже не могла понять смысл его слов.

– Каким-то образом я обеими руками вытащила нож, – говорю я Логану. – Клянусь, это словно происходило не со мной. Я ничего не почувствовала. Нож оказался у меня в руке, а потом вдруг исчез, и я даже не поняла, как все случилось. Он уже торчал у папы из живота.

Измотанная рассказом, я замолкаю. Мне хочется рухнуть и спать, спать. Но я не могу. Мне нужно знать, что скажет Логан теперь, когда я поделилась с ним тем, чем не была готова делиться. Я собираюсь с духом, чтобы снова встретиться с его злостью и отвращением.

Но в его глазах нет этих чувств. В них смешались печаль и жалость. Он грустно качает головой, и впервые с того момента, как я нашла на пороге первое письмо Брук, я осторожно разрешаю себе поверить, что у нас все будет хорошо.

– Касс, – говорит Логан, и сердце у меня начинает биться быстрее. – Мне так жаль. Не могу поверить, что тебе пришлось пройти через такое.

Я хочу дотронуться до него, но жду, когда он подаст мне сигнал.

– Но мне трудно все это осознать сейчас. – От его слов я снова сжимаюсь. – Почему ты сразу мне не рассказала? Зачем было врать?

– Я просто не…

– Ты даже шанса мне не дала, – перебивает он. – Не верила в то, как сильно я тебя люблю.

Я цепляюсь за это слово, за настоящее время.

– Логан, мы еще можем все исправить. Оставить это позади.

Логан качает головой, и мою грудь словно пробивает пуля.

– Пост Брук разошелся по всему Инстаграму. Завирусился просто сумасшедше. – Он смотрит на свои руки. – И теперь все, что есть у нас здесь, под угрозой.

Он встает, и мне хочется прильнуть к нему.

– Ты что… уходишь? – выдавливаю я сквозь стоящие в горле слезы.

Он открывает дверь, и мне кажется, что я так далеко от него, так беспомощна.

– Мне просто нужно время, чтобы все обдумать, – говорит он. – Прости, но, думаю, будет лучше, если сегодня ты переночуешь где-нибудь еще. Я… Мне нужно побыть одному. Я поеду проветрюсь. Пожалуйста, уходи до того, как я вернусь.

Он закрывает за собой дверь, и вот так мои самые ужасные кошмары становятся реальностью. Он уходит. А я остаюсь совершенно одна.

Я подбегаю к двери и распахиваю ее. Хочу окликнуть его, но мне больше нечего сказать. Я стою на пороге и смотрю, как он надевает шлем. Его байк, петляя, спускается с холма, порыв ветра обрушивает мне на руку капли с такой силой, что они кажутся ударами десятка кулаков.

Но я этого почти не чувствую.

31 Брук

Когда приезжает Логан, я делаю вид, что ухожу. Противостоять ему – не то же самое, что ругаться с Касс. Я видела его плохо скрытую неприязнь. Он как будто ждал, пока я ошибусь, чтобы дать своим чувствам оправдание. И я преподнесла ему такую возможность – и даже больше – на блюдечке с голубой каемочкой.

Когда он кричит, мышцы, которые он каждый день качает в спортзале, перекатываются у него под рубашкой, напоминая мне, что́ он в состоянии со мной сделать. Я еще помню, как мышцы Эрика придавливали меня к кровати. Перед Касс я стараюсь казаться уверенной, но вздрагиваю.

Так что я подчиняюсь, по крайней мере, поначалу. Возвращаюсь к байку и надеваю шлем.

Начался дождь: настойчивая морось, но это только цветочки перед наступлением бурного шторма, который обещали в интернете. Надо бы вернуться в номер. Я сделала все, что мне нужно было сделать здесь, на Санге. Все кончено. Нужно воспользоваться оставшимся до грозы временем и набросать полноценную статью, продумать дальнейшие шаги. Напомнить о себе чешскому отелю, который должен мне денег. Убедиться, что у меня достаточно налички, чтобы сразу же уехать с острова, как только снова начнут ходить паромы.

Но куда мне поехать теперь?

Этот вопрос засел глубоко внутри, и я понимаю, что совершенно не знаю, как на него ответить. Мне больше нечего делать, нечего планировать. Никакого будущего.

Но вот что странно. Я должна быть на седьмом небе. Я ведь, в конце концов, победила. Добилась того, чего хотела несколько лет.