Погружение

Мне хочется столько ему сказать. Хочется визжать, орать, разорвать его на кусочки не только за то, что он сделал с Люси, но и за то, как он вел себя со мной. Он изменил мне, манипулировал мной, врал мне. Но когда я наконец открываю рот, я могу сказать только одно, только одну фразу, которая вмещает все мои чувства:

– Я тебя совсем не знаю.

Лицо Логана перекашивается, как будто его ранили.

– Ты не понимаешь. Я сделал это ради тебя. Ради нас. Чтобы мы и дальше жили, как прежде. Я не хотел тебя втягивать. Защищал тебя, чтобы тебе не пришлось во всем этом участвовать. И когда я увидел пост Брук, мне стало обидно, Касс, правда. Пойми, вся эта ложь… – Интересно, слышит ли он, сколько в его словах лицемерия. – Все, чего я хотел, – это ты. Я хотел спокойно жить здесь, на острове, с тобой.

– Нет, – говорю я, в груди у меня вскипает гнев, а к мышцам, несмотря на хлещущую из ноги кровь, возвращается сила. – Ты это делал не ради меня. Обо мне ты даже не думал. Все это ты делал ради себя.

– Думай что хочешь, – отвечает он, его перекосившееся лицо застывает, а сапфировые глаза превращаются в камни. – Нечего было совать нос в дела, которые тебя не касаются. Зачем ты вообще полезла? А потом еще и подружилась с этой Брук. – Ее имя он произносит как ругательство. – Если бы ты ее не притащила, может, она и не стала бы писать тот пост. Может, все бы было как раньше.

– Нет уж, – говорю я. – Снова свалить все на меня тебе не удастся. И Брук в этом тоже не виновата.

Я чувствую, как земля уходит из-под ног, и понимаю, что Логан до сих пор держит меня за талию. Если бы не он, я бы упала. Но ведь в наших отношениях так было всегда. С тех пор, как я здесь, я во всем полагаюсь на него. Я уехала из дома, чтобы найти себя и построить собственную жизнь. Но вместо этого нашла Логана.

Отчасти мне хочется задать ему и другие вопросы, понять, почему эти трое должны были умереть. Но в то же время мне хочется бежать отсюда как можно дальше и никогда больше не видеть ни Логана, ни Грету, ни остальных.

Логан начинает шагать к концу улицы, таща меня с собой. Я пытаюсь остановить его, сопротивляясь всем телом, но это бесполезно. Для него я как будто ничего не вешу, и я замечаю, что за мной тянется тонкая красная струйка.

Я поднимаю голову. Челюсти у него сжаты, подбородок напряжен. И я понимаю, что он тоже меня не знает.

Он знал только мои слабости и какая я податливая. Все они с самого начала видели меня такой. Грета, Брук, отец. Никто из них так и не узнал, какая я на самом деле, какой я могла бы быть, если бы только дала себе шанс.

С тех пор как погибла Джасинта, я слишком боялась расспрашивать Логана. Я не хотела ничего знать, не хотела никого беспокоить и привлекать ненужное внимание. Так что я молчала. Держала подозрения при себе. Играла роль хорошей тихой девочки, роль, которая отведена мне в этой островной семье.

Но с меня хватит. Этой девочки больше нет.

Я открываю рот и собираю все остатки сил. И кричу.

39 Брук

Даг отпускает меня, и я шлепаюсь в грязь, будто мешок с костями. Я слышу, как рядом падает Алани, и протягиваю ей руку. Она хватает мою ладонь и слегка пожимает.

Я моргаю, пытаясь сквозь затуманенный взгляд различить знакомые очертания. Логан накинул брезент на стоящие по периметру «Франжипани» деревянные столбы, чтобы прикрыть двор, но из-за ветра дождь все равно хлещет со всех сторон.

Я оглядываю неказистый бар, который теперь походит на заброшенную свалку. Гроза расшвыряла по улице листья и ветки, и все вокруг усеяно их обломками, ветер перевернул стол для пикника. В такое позднее время обычно включены огоньки, но сейчас они не горят, и двор заливает резкий флуоресцентный свет работающих от генератора уличных лапм, которые стоят в каждом углу, – раньше я их не замечала.

Перед нами двое. Даг и Грета. Под носом у нее запеклась кровь, а на скуле расцветает синяк. Ко мне подходит Даг и я, почувствовав на себе его руки, еле сдерживаюсь, чтобы не передернуться от отвращения. Он сводит мои лодыжки вместе, а руки – за спиной, и кожу обжигает прикосновение грубой веревки.

Я пытаюсь лягаться, но он легко удерживает меня и одной рукой. Я наблюдаю, как он проделывает то же самое с Алани, которая сидит в грязи в нескольких метрах от меня. Под кожей разливается чувство вины. Надо было отвезти Алани в ее квартиру и отправиться на поиски Касс самой. Эта девочка через столько прошла, а я подвергла ее еще большему риску. Я вспоминаю, как обещала, что она будет в безопасности, и живот сжимается. Мне хочется подбежать и оттолкнуть Дага, защитить ее. Но я связана, и мне до них не добраться.

Секунду я беспокоюсь, что он заткнет нам рты, чтобы мы не кричали, но потом понимаю, что в этом нет необходимости. В такую грозу на улице никого нет. А если и есть, из-за дождя никто ничего не услышит.

Спешащей походкой, будто опаздывает, подходит третий человек. Я узнаю его мускулистую спину, но, когда он сдергивает капюшон ветровки, открывая копну рыжих волос и веснушчатое лицо, я сникаю и опускаюсь в грязь еще глубже.