Погружение в Бездну

Это явно был искомый «Полюс». При дальнейшем сближении стали проявляться детали: станция была достаточно большой, но, в отличие от своих околоземных аналогов, вытянутой в одну линейку, у неё не было боковых модулей, вместо которых к боковым стыковочным узлам были пристыкованы три корабля: один типа «Союз» и два похожих на него, но отличных в деталях. Самое поразительное – солнечные батареи имелись только на «Союзе». И станция, и оба других корабля были лишены столь привычных взгляду «парусов». Зато становилось понятным, как эта махина была доставлена к планете: по бокам станции имелись пилоны, к которым до сих пор были пристыкованы четыре внушительных размера ракеты. В принципе, подобную схему транспортировки отрабатывали ещё Американцы в рамках программы «Джемини», но использовавшаяся ими в качестве буксира ракета «Аджена» конечно не могла отправить корабль к другой планете.В СССР явно пошли дальше. Судя по размерам, использованные ракеты относились к классу МБР, и их мощности с избытком хватало для набора даже такой махиной второй космической скорости с последующим торможением.

Связь между компьютерами «Змея» и «Силача» продолжалась до первого термоядерного взрыва, а хорошо экранированный центральный компьютер продержался и того дольше, так что Алексей имел все данные по смоделированной картине столкновения. После реактивации электронных систем транспорта стало доступным и непосредственное наблюдение за полем минувшего боя. Образовавшиеся в результате взрывов искусственные радиационные пояса блокировали связь и радиолокацию, но в отсутствие у Марса единого магнитного поля должны были вскоре рассеяться.

«Силач» удалился уже достаточно далеко, чтобы невооружённым глазом можно было что то разглядеть, но отчёт систем о ДЕВЯТИ зафиксированных ядерных взрывах говорил о многом: шесть боеголовок было наракетах «Змея», две на вражеских,но что взорвалось под конец боя? Последний взрыв был куда мощнее тактических пукалок ракет «космос-космос», одна из которых должна была остаться у противника. В то же время он явно не дотягивал до всесокрушающей мощи водородных бомб с ракет лунной базы. Скорее всего, взорвался реактор, и, увы, скорее реактор оставшегося беззащитным «Змея», а не вооружённого до зубов флагманского спутника американцев. Но порассуждать можно и позже, а сейчас надо срочно действовать.

Взяв на себя управление резервной механической системой управления двигателями, Алексей в несколько приёмов скорректировал траекторию сближения. Тремя импульсами маршевого двигателя пилоту удалось почти уравнять скорости станции и «Силача», а тут, наконец, перезагрузившийсяцентральный компьютер закончил тестирование систем и включился в пилотирование. С его помощью пилот за полчаса осуществил стыковку с молчащей станцией. Предварительное тестирование стандартных портов шлюза показало, что станция полностью обесточена.

Только теперь, когда миновала опасность умчаться на непредсказуемую орбиту с минимальным запасом топлива, значительная часть которого была израсходована на безумное аварийное ускорение и последующее торможение, можно было заняться подведением некоторых итогов.

Алексей отстегнулся от кресла и первым делом осмотрел товарища. Слава Богу, Владимир был жив, но без сознания – он не был привычен к столь большим перегрузкам, страдал пусть небольшим, но лишним весом, оттого потерял сознание гораздо глубже и пока не собирался приходить в себя.

Убедившись, что жизни товарища ничто не угрожает, Алексей вколол ему шприц-тюбик противошокового адаптогена из аптечки, и отправился к шлюзу, однако открыть его удалось далеко не сразу. Только после подачи питания на станцию с борта «Силача» и предъявления допуска, автоматика разблокировала намертво перекрытый шлюз и позволила космонавту проникнутьна станцию.

Теоретически Алексей знал станцию «Полюс» как свои пять пальцев. Именно тренировкам на её виртуальной модели они с Владимиром уделяли особое внимание во время полёта. Реальность древней обесточенной станции поражала воображение. Тренировки не могли дать сотой доли тех впечатлений, которые испытал Алексей, пробираясь по плотно забитым непонятным оборудованием отсекам титанической конструкции.

Первой неприятной неожиданностью стал царивший на станции вакуум. Снять скафандр было нельзя, а он существенно осложнял путешествие по тесным отсекам. На момент постройки «Полюс», имевший 37 метров в длину и более четырёх в диаметре, являлся рекордсменом по объёму и массе, и почти втрое превосходил по размерам станции серии «Салют», но, конечно, не мог сравниться с современными орбитальными комплексами. Причина разгерметизации была найдена моментально – в переходном шлюзовом отсеке был открыт соответствующий клапан, о чём свидетельствоваляркий транспарант.