Погружение в Бездну

Дальнейшее происходило молниеносно: выскочившая из воды рука в гидрокостюме крепко сжала Антона за запястье и сдёрнула пожилого, но ещё крепкого мужчину в воду, где его мигом обхватили и сковали по рукам и ногам ещё трое. Из-за ближайших деревьев показались несколько одетых в камуфляжные костюмы со знаками отличия егерей заповедника мужчин. Выловленного чиновника, несмотря на громкие протесты, усадили в стоящий неподалёку джип лесоохраны, после чего в присутствии понятых, наблюдавших за «задержанием браконьера», с соблюдением всех формальностей составили протокол осмотра вещей задержанного. Всю эту картину снимали через мощную оптику с легкомоторного самолёта, поднявшегося двумя часами ранее с аэродрома Остафьево, и изображавшего учебный полёт богатого любителя авиации.

Винни сидел в кабинете хорошо знакомого ему начальника ФСБ генерала Данилевского и понимал, что его переиграли по всем статьям. Ещё час назад он сам угрожал схватившим его «сотрудникам лесоохраны» своими связями в ФСБ, и вот теперь его, ещё мокрого после купания в речной воде приветствует сам начальник «Госужаса».

Первая же фраза Данилевского, обратившегося к нему не как к Антону Михальчуку, а именно как к агенту ЦРУ «Винни», показала, что песенка спета. Степан Панкратьевич ничего, поначалу, и не спрашивал: он сам подробно рассказал провалившемуся агенту его биографию, тут же продемонстрировал взятую при «Винни» аппаратуру для обнаружения любых работающих в радиусе километра электронных приборов, а также комплекс дальней космической связи, с записанным отчётом для «хозяев».

Предупреждая вопрос Антона, Данилевский отметил, что для обеспечения надёжного захвата шпиона, операцию пришлось проводить безэлектронного сопровождения: даже видеозапись велась исключительно механическими камерами на химическую светочувствительную плёнку.

Последним гвоздём в крышку гроба надежды на благополучный исход для Михальчука стал рассказ о том, как его выявили. Начальник ФСБ, высоко оценив профессионализм «Винни», рассказал, что они несколько лет не могли точно определить, кто же из руководства Роскосмоса является шпионом, и только последние события расставили все точки над соответствующими буквами.

– Мы до последнего грешили на вашего начальника, Антон Вениаминович, – признался генерал Данилевский, – Однако самые тщательные проверки показывали, что он казнокрад, бабник, игрок, ограниченный дуболом, да мало ли кто ещё, но не агент ЦРУ. Погорели же вы, уважаемый, на идеологии. Когда вам потребовались сведения о работах, проведённых на лунной базе, вы решили завербоватьАрвидасаСтанкявичуса, по умолчанию предположив, что литовец с радостью пойдёт на что угодно во вред России. Но данный подход оказался глубоко ошибочным.Арвидас друг детства Ивана Белова, которого он не предаст никогда. Да и с его отношением к России…Надо вам лучше изучать биографии тех, кого собираетесь вовлекать в ваши игрища. Дед Арвидаса, Римантас Станкявичус был одним из лучших лётчиков СССР. Он входил в основной экипаж «Бурана» и был не просто лоялен режиму – Римантас делал всё возможное, чтобы предотвратить крах Союза. Он почти добился заключения крупных иностранных заказов на оборонную технику, которые могли помочь экономике оправиться от потрясений землетрясения в Армении и Чернобыльской катастрофы, но трагически погиб при демонстрации новейшего истребителя СУ-27 в Италии. Отец Арвидаса, Антанас Станкявичус стал крупным специалистом по космическим радиоэлектронным системам, связавшим свою жизнь с той самой Россией, которую он, по-вашему, должен был ненавидеть непонятно за что. И сына такой семьи вы спешно, открытым текстом пытаетесь завербовать! Даже непохоже на вас, Антон Вениаминович.

– Время, всё время, Степан Панкратьевич, – сломался до того отпиравшийся Михальчук. Слишком большое впечатление на него произвёл рассказ генерала. – Да и кто ещё мог сообщить мне информацию о деятельности лунной базы – Арвидас был первым вернувшимся, а сроки поджимали. Но что же теперь?

– А вот теперь, дорогой Антон Вениаминович, у вас появляется выбор. С одной стороны мы можем обвинить вас в государственной измене. После скорого, но справедливого судаподержим некоторое время во вполне комфортном изоляторе, соответствующем всем международным нормам, и спустя годик другой обменяем на кого-нибудь из наших сотрудников, терпящих немыслимые бедствия в пыточных тюрьмах типа Гуантанамо. Надеюсь дальнейшие перспективы, после переселения в самую свободную страну мира вам ясны? Привести статистику смертности бывших агентов в первый год на новой родине? Выглядит особенно впечатляюще, если дополнить теми, кто сумел пробиться в наше посольство – на круг получается около 97%. Могу показать и фотографии вернувшихся: особенно впечатляют фото в момент попадания на территорию посольства.