Погружение в Бездну

Оказалось, что Джон собрал уникальную коллекцию минералов из разных областей Марса, научную ценность которой трудно было переоценить, но… при одном маленьком условии – почти тонна камней должна быть доставлена на Землю. С Майком было чуть проще, но и он набралпорядочную груду камней, которая должна была подкрепить его теории по протекавшим на планете в древности уникальным химическим реакциям и возможности основания здесь в будущем постоянных поселений. Заставить себя расстаться с плодами длительных изысканий, учитывая, что этот полёт в любом случае являлся вершиной их карьеры, было непросто. Оба астронавта были готовы скорее лететь без скафандров, но неостаться с пустыми руками.

В тесной кабине вездехода закипели жаркие споры, едва не доходящие до рукоприкладства. Иван наотрез отказывался от «гениального» предложения лететь без скафандров, выбросив с корабля все запасы еды и воды. Джон с пеной у рта доказывал, что с корабля можно без ущерба слить более половины топлива и выкинуть три четверти кислородных баллонов, ограничившись необходимым запасом воздуха на три витка. По мнению астронавтов, такие меры вполне могли обеспечить спасение их драгоценных коллекций, имевших,помимо научной, ещё и неоспоримую коммерческую ценность. Ведь не секрет, что уборщик НАСА, пылесосивший скафандры астронавтов после возвращения с Луны, стал миллионером. Оба американца прямо предлагали Ивану долю в ожидавшихся астрономических доходах.

Иван и сам был, учёным, понимавшим и разделявшим азарт коллег, но он оставался и военным человеком, имеющим на плечах груз ответственности за благополучный исход экспедиции. Слушая жаркую перепалку астронавтов, словно бы забывших о том, что для осуществления всех их прожектов нужно было ещё вырваться с планеты и живыми вернуться домой, он вдруг осознал, насколько психологически старше своих новых друзей.

Впервые такие мысли посетили пилота, когда, сидя в убежище, космонавты вели нескончаемые разговоры за жизнь. Тут и выяснилось, что ни сорокапятилетний Джон, ни сорокатрехлетний Майк не имели детей. Для гораздо более молодого, всего лишь тридцатисемилетнего, Ивана, имевшего, тем не менее, двоих дочек и троих сыновей, данный факт стал откровением.

На недоумённый вопрос своего визави оба американца в один голос стали твердить, что ещё слишком молоды, что заводить детей слишком муторно и дорого, и вообще – когда же тогда заниматься карьерой?! И потом, на планете и так слишком много народа. Когда захочется детей, всегда можно осчастливить сироту из какой-нибудь бедной страны. Из дальнейшего стало ясно, что оба, во многом подсознательно, боятся вступать в брак и заводить семью.

Джон вырос, воспитанный двумя профессорами гомосексуалистами, взявшими на воспитание подкидыша из приюта. Надо отдать должное порядочности и старорежимному воспитанию «отцов» – они не только никогда не пытались использовать мальчика в своих игрищах, но старательно оберегали его от опасностей современного мира. Не старались они и обратить мальчика в свою «веру», всегда подчёркивая, что с точки зрения эволюции и биологии правильными являются отношения мужчины с женщиной, и только достижения демократии и равенства во всех вопросах освободили человека от этой предопределённости.

Майку, на взгляд Ивана, повезло несколько больше. Его родители, принадлежавшие к беднейшим слоям старой ирландской эмиграции, погибли в перестрелке, когда их единственному сыну исполнилось три. Племянника взяла на воспитание богатая, но одинокая сестра матери, любившая племянника как собственного сына. Она перевезла мальчика в благополучный квартал, позаботилась о его образовании и сделала всё от неё зависящее, чтобы любимый племянник получил достойную работу.

Роднило обоих астронавтов то, что ни не знали нормальной семьи и боялись её создавать, тем более пропаганда твердила, что вообще само понятие «семья» является пережитком прошлого в новом свободном мире, дарующем каждому максимальное удовлетворение потребностей, жертвовать которыми ради другого человека как минимум глупо. Усугубляли недоверие товарищей к женскому полу постоянные известия о разводах знакомых, теряющих при этом все с огромным трудом нажитые средства. Да что там разводы! На мужчину могли подать в суд за сексуальные домогательства (харрасмент), если он по глупости осмелился подать женщине руку, или чем-либо помочь без соответствующей просьбы.

Вообще, рассказанные друзьями реалии современной американской жизни весьма сильно отличались от той картинки благополучия, которая сложилась у Ивана по результатам двух коротких командировок в США.