Я не для того к вам пишу, чтобы возродить в вас больше романических идей. Нет! Я им не верю. Я не способна оные внушить. Некоторая часть вашего письма была наполнена их духом. Но остальное меня чувствительно тронуло. Вы хотите жертвовать своим счастием для моего! Я этого недостойна. Ваше воображение представляет меня вам в гораздо лучшем виде, нежели я есть. Конечно, я имею доброе сердце, но не совсем справедливое. Я не совсем без предрассудков… тем для меня хуже.
Наслаждение было взаимно. Я не менее имела удовольствия быть с Вами. Следовательно, и я вам обязана благодарностию. Мечтать о прошедшем всегда усладительно, и вы не ошибаетесь, что я иногда буду вас вспоминать. Естьли кто-нибудь и захочет вас вывести из сего мнения, то не верьте. Но поверьте тому, что и я никому еще того не говорила, что вам сказала. Пусть разорвутся мои связи с человечеством, естьли я в вас ошибаюсь. Мне не надобно будет их хорошее мнение обо мне, естьли я перестану когда-нибудь иметь его о вас.
Adieux. Que le ciel vous comble de ses bienfaits. Tous loin que je serai de vous, mon cœur ne vous sera moins attaché. Encore une fois pardonnez que je ne viendrai pas chez vous. C’est n’est pas un caprice, ni manque de bonne volonté d’être avec vous: Je pourrois bien vous parler encore d’avantage, et vous entendre me dire beaucoup plus avec plaisir. Mais le premier je ne fais pas crainte de manquer à quelque-chose; et pour l’autre je ne veux pas vous obliger à le faire. Mais venir chez vous, il m’est de toute impossibilité [Прощайте. Да будет на вас благодать небесная. Как бы далеко я ни была от вас, привязанность моего сердца от этого не ослабеет. Еще раз простите, что я не приду к вам. Это не каприз и не желание избежать встречи с вами. Я могла бы еще многое вам сказать и с удовольствием выслушала бы то, что бы вы мне еще сказали. Но первого я избегаю, потому что боюсь кое что нарушить, второго же потому, что не хочу вынуждать вас сделать то же. А прийти к вам – это для меня совершенно невозможно (фр.)] (Там же, 101–102).
Все эти события происходили 11 ноября 1801 года. На следующий день Тургенев, простившись с родными и друзьями, выехал из Москвы в Петербург.
Андрей Иванович впервые покидал отцовский дом. Годом позже, уже в Вене, он вспоминал чувства, которые испытывал, когда началась его самостоятельная жизнь: