Поиграй со мной

Его глаза мгновение ищут мои, прежде чем он кивает, позволяя мне снять с него штаны и боксеры, его эрекция высвобождается. Когда я тянусь за своими ночными шортами, он останавливает меня, разворачивая так, что моя спина прижимается к его груди. Его рука скользит по моему торсу, кончики пальцев танцуют вверх, пока он не находит мое горло. Он нежно обнимает меня, его тяжелое дыхание касается моего уха, когда он просовывает свободную руку мне в шорты. В его груди урчит, когда он находит меня горячей и влажной, и когда он касается моего клитора, я вздрагиваю. Мои шорты спадают до лодыжек, и он коленом раздвигает мои ноги.

— Хочешь кое-что узнать? — спрашивает он, поглаживая комок нервов в ложбинке между моими бедрами. Его пальцы погружаются, скользя по моей влажности, и когда он толкает один широкий палец внутрь, я ахаю. — Ты — гребаная мечта, ставшая явью.

Нежные пальцы сжимают мое горло, прижимая меня к нему, пока он ведет меня все выше на мою гору, взбираясь к моей вершине. Его член твердеет от его имени слетающего с моих губ, толкаясь в мою спину, и когда он добавляет второй палец и прижимает большой палец к клитору, я снова вскрикиваю.

— Я так долго мечтал о моем имени на твоих губах, прежде чем ты, наконец, произнесла его. Мечтал о том, как ты будешь лежать подо мной, какой ты будешь на вкус… но я никогда не мог мечтать, что найду своего лучшего друга. Что, найдя тебя, я больше узнаю о себе.

Он удерживает мой взгляд за моим плечом, пока работает со мной быстрее, и когда его пальцы сжимаются, мои колени подгибаются. Уголок его рта приподнимается, когда он смотрит, как я разваливаюсь на части рядом с ним, и когда я всхлипываю, произнося его имя, он заглатывает его поцелуем.

— Я люблю тебя, Дженни. И я так чертовски рад, что застукал тебя за мастурбацией той ночью.

Я хрипло смеюсь, и он ведет меня к кровати, забираясь на меня сверху.

— Чего ты хочешь, Дженни? Скажи мне, пожалуйста.

— Все, пока это с тобой.

— Все мое? — спрашивает он шепотом.

— Все твое.

Его лоб опускается на мое плечо, и он делает глубокий вдох.

Положив руку ему на подбородок, я заставляю его снова посмотреть на меня.

— Ты нервничаешь?

Краска заливает его щеки. Он медленно сглатывает и кивает.

— А ты?

— Нет, — говорю я ему честно. — У меня нет причин для беспокойства. Ты всегда давал мне все, что мне нужно, и я всегда чувствовала себя в безопасности с тобой. Это ничем не отличается. Твое терпение дало мне столько времени, сколько мне было нужно, чтобы понять, что это то, чем я хочу поделиться только с тобой, доверять тебе, влюбиться в тебя. Я никогда не была так уверена, и я так счастлива делать это с тобой.

Его губы покрывают поцелуями мою ключицу.

— Ты права. Это будет… — он вскидывает голову. — Нет, но ты… ты сказала… ты сказала…

— Я тоже люблю тебя, Гаррет.

Его глаза оживают, становятся блестящими и наэлектризованными.

— Любишь? Правда?

— Да, правда.

Его ухмылка взрывается, он нетерпеливо смеется, когда он прижимает меня к себе, падает на спину, увлекая меня сверху.

— Спасибо, черт возьми. Я имею в виду, очевидно. Кто может противостоять всему этому? Самое время тебе признаться в этом.

— Гаррет?

— Да?

— Заткнись.

— Да, мэм, — он запускает пальцы в волосы у меня на затылке, когда его рот захватывает мой. Обхватив меня рукой за талию, он укладывает меня, оборачивая мои ноги вокруг своих бедер. — Хотя, честно говоря, ты научила меня громко выражать свои мысли и гордиться тем, чего я хочу. Ты — та, о ком я думаю и все, чего я хочу. Так что, может быть, я не хочу молчать об этом.

Моя голова запрокидывается с тихим вскриком, когда он прижимается ко мне, и когда я снова прихожу в себя, он проводит кончиком своего носа по моему.

— Могу я спросить тебя кое о чем, Дженни? Как ты представляла себе свой первый раз? Ты хотела музыки? Свечей? Может быть, это поможет тебе покончить с этим.

Честно говоря, я никогда особо не придавала значения эстетике моего первого раза. Я всегда хотела, чтобы это было что-то особенное, но «особенное» не означало модных вещей или устраивания шоу. Это означало чувствовать себя любимой, принятой, желанной. Это означало чувствовать себя в безопасности, делясь всеми своими ролями с кем-то другим, не сомневаясь в том, что меня достаточно, и зная, что меня все равно будет достаточно и после. «Особенное» означало не торопиться, ценя друг друга за то, кем мы были и за то, кем мы стали друг с другом.

У меня не было такого опыта, и я всегда чувствовала себя ограбленной. Но прямо сейчас? Гаррет дает мне опыт, которого я всегда жаждала, который я заслужила.

— Вот так, — наконец отвечаю я. — Прямо здесь, с тобой, я представляла это таким. Быть с тем, кого я люблю, с тем, кто напоминает мне, что меня и так достаточно.

— Тебя достаточно, Дженни. Раньше я боялся того, насколько ты была достаточной, почти недосягаемой. Я не был уверен, что смогу справиться. Но теперь я знаю. Все, чего мне не хватало — это то, что ты принесла с собой, чтобы провести со мной вечер. Я понял, что меня никогда не было недостаточно. Я ждал тебя, чтобы мы могли быть единым целым вместе.