Поиграй со мной

Его слова затрагивают глубокую часть меня, клеймя мое сердце. Потому что только с Гарретом я раскрываю всю себя.

Я провожу рукой по его лицу.

— Посмотри на себя, выражающего свои чувства словами. Горжусь тобой.

— Видишь, что ты со мной делаешь? Я так влюблен в тебя, что даже не могу мыслить здраво.

— Честно говоря, ты никогда не был способен мыслить здраво.

Он издает смешок, покачивая своими бедрами напротив моих.

— Я не боюсь заткнуть тебе рот своим членом в твоем горле.

— Ты бы этого не сделал.

— Не задумываясь. Но не сегодня вечером. Сегодня вечером, солнышко, я люблю тебя нежно и неспешно.

Я делаю глубокий вдох.

— Я готова.

Он нежно целует меня в губы.

— Спасибо, что доверяешь мне, Дженни.

Сжимая в руке свой член, он вводит его в мою щель, наблюдая, как я принимаю его. Наши взгляды встречаются, и медленно, так чертовски медленно, он проникает внутрь.

— Черт, — стонет он. — Гребаный… рай.

Моя спина выгибается над кроватью, когда я задыхаюсь, чувствуя, как я растягиваюсь, чтобы приспособиться к нему, обвиваясь вокруг него. Он тяжелый и толстый и занимает каждый кусочек пространства, заставляя меня чувствовать себя полнее, чем когда-либо.

Он берет меня за подбородок и не сводит глаз с меня.

— Ты в порядке?

— Я просто… заполнена. Такой большой.

— Пошел ты, Индиана Боунс, — бормочет он, вызывая у меня смешок. Его большой палец проводит под моим глазом, возвращая мой взгляд к нему. — Эй, останься со мной. Мы сделаем это в твоем темпе, хорошо?

Мои ладони скользят по его спине, пока я привыкаю к его размерам.

— Мне нравится, когда ты болтаешь.

Его губы кривятся.

— Что?

— Ты очарователен, когда делаешь это. И ты думаешь, что тебе трудно разговаривать честно, но это говорит о твоих чувствах больше, чем большинство людей могут передать словами, — я держусь за его плечи, когда мои бедра приподнимаются, вводя его немного глубже, и еще один вздох срывается с моих губ, когда я обнаруживаю трение. — Ты такой добрый, и я даже не думаю, что большую часть времени ты это осознаешь. Ты делаешь что-то для других, не задумываясь, например, приносишь мне кофе после школы или танцуешь со мной на своей кухне, чтобы подбодрить меня, летишь домой, чтобы помочь своему отцу, даже если ты был зол на него, и быть со своими сестрами. Ты не боишься быть нежным, и я люблю твою нежность. Я думаю, что каждый заслуживает Гаррета в своей жизни, но эгоистично, я рада, что именно мне удается удержать тебя. Мне так повезло.

Я притягиваю его рот к своему, и его бедра медленно раскачиваются, когда наши языки встречаются. Прижимая меня ближе, мы начинаем двигаться вместе. Он наполовину вытаскивает член, прежде чем снова погрузиться в меня, каждый медленный толчок вызывает еще один всхлип, еще один стон, когда мое тело оживает, желая большего, нуждаясь в большем.

Я вижу это в его глазах, когда он наблюдает за мной. Нерешительность, сострадание. Он так старается, сдерживается только ради меня, ждет моей подсказки. Я хочу всего, все, что он мне даст, но в основном я просто хочу его.

Мои ногти впиваются в его плечи, когда он погружается немного глубже, немного жестче. Когда его член касается этого труднодоступного места, мои глаза закатываются, а голова падает на подушки.

— О черт, — кричу я, впиваясь ногтями в его бицепсы.

— Господи, Дженни, — он продвигается вперед. — Ты убиваешь меня.

Мои пятки впиваются в его задницу, когда он приподнимает мои бедра над кроватью, а мои пальцы запутываются в его волосах, цепляясь изо всех сил, пока он возносит меня выше, чем я когда-либо была.

Гаррет оставляет горячие, влажные поцелуи на моей груди, его прерывистое дыхание обдает каждую из них. Его губы скользят по моему горлу, и он запускает пальцы в мои волосы, глядя на меня сверху вниз, когда его кожа касается моей.

— Невероятно. Так чертовски красиво, что это невероятно.

— Гаррет, — его имя звучит сдавленно и искаженно, почти до неузнаваемости, когда мой позвоночник дрожит, глубоко в животе разгорается огонь, и он двигается быстрее, проникая глубже. Его бедра прижимаются к моим, создавая то трение, в котором я не знала, что нуждаюсь, и весь мой мир начинает рушиться. — О, мой Бог, Гаррет, пожалуйста.

Кончики пальцев вдавливаются в мою челюсть, удерживая меня в плену.

— Я не могу поверить, насколько я влюблен в тебя. Это чертовски умопомрачительно.

Я не могу ясно мыслить, когда он вот так смотрит на меня, как будто впервые видит в цвете. В моей голове царит удивительный беспорядок, где все, что я знаю, это то, что каждая частичка меня загорается от его прикосновений, дает мне понять, что прямо здесь, с ним, я именно там, где мне всегда было предназначено быть.