Поиграй со мной

Я прижимаю к груди своего любимого кролика, вдыхая знакомый запах, радуясь воспоминаниям, которые наводняют мой разум, и слезы текут по моим щекам.

— Принцесса Жвачка, — плачу я в ее мех. — Ты нашел ее.

— Я подумал, может быть, она выпала в грузовике. Я позвонил в компанию, и они разрешили мне порыться в корзине для потерянных вещей, но ее там не было. Однажды я проходил мимо дома и везде искал. Ходил взад и вперед по улице, по саду… Я нашел ее в кустах у дороги, наполовину зарытую в кучу снега. Она была вся в грязи, поэтому я вымыл ее для тебя и надеюсь…

Я прижимаюсь своим ртом к его рту, погружаю пальцы в его волосы, сминая свою игрушку между нами. Когда я отстраняюсь, его щеки блестят от моих слез, губы красные, волосы растрепаны после моего нападения.

— Это самый добрый и заботливый жест, который кто-либо когда-либо делал для меня.

— Да, ну… — он потирает затылок. — Я бы сделал для тебя все, Дженни.

— Потому что я твое солнышко?

Он кивает.

— Самое яркое.

— И ты любишь меня?

— Да. Дико, м?

Я ему не отвечаю. Во всяком случае, не словами. Вместо этого я встаю, целую Принцессу Жвачку в макушку, прежде чем уложить ее на свою книжную полку, прямо рядом с фотографией, на которой мы с папой. Затем я беру Гаррета за руку и веду его по коридору.

Его ладонь становится влажной, пальцы крепко сжимают мои, что является верным признаком нервозности, которая нарастает с каждым шагом к моей спальне.

— Нам не нужно ничего делать, Дженни. Это не так… Я не такой, как… Нам не нужно ничего делать, — то, как он подбирает слова, когда волнуется — одна из моих любимых его черт. — Я не против просто пообниматься. И плюс, — он хихикает, проводя пальцами по волосам, когда я тащу его за дверь, — у меня нет презерватива.

— Все в порядке.

— Хорошо, — его тело сдувается со свистящим выдохом. Он опускается на край кровати. — Отличклассно, — он качает головой, поеживаясь. — Черт. Классно. Круто.

— Я принимаю таблетки уже полтора месяца.

О, он такой милый, когда выглядит так, будто его вот-вот стошнит.

ГЛАВА 35

КАК ТЕБЕ НРАВЯТСЯ ТВОИ ЯЙЦА?

— Ты хочешь, но я… — лицо Гаррета бледнеет, челюсть отвисает. Он захлопывает ее и качает головой. — Нет.

— Нет? Ты меня не хочешь?

— Нет, я… — он со стоном проводит руками по лицу. — Я сказал тебе, что люблю тебя не для того, чтобы ты занялась со мной сексом. Если ты хочешь подождать подольше, мы можем подождать еще.

Он такой милый, такой нежный, иногда у меня болит сердце. Он никогда не хотел брать ничего, что ему не принадлежало, но я думаю, что эта часть меня всегда была предназначена для него.

Я встаю между его ног, обвиваю руками его шею. Его руки движутся вверх по задней поверхности моих бедер, сжимая мою задницу, прежде чем он сажает меня к себе на колени. Он обнимает меня, зарываясь лицом в мою шею.

— Я люблю, когда ты носишь мой свитер, — бормочет он. — Все во мне кричит «моя», когда ты это делаешь.

— Я твоя, — я целую его в подбородок, спускаюсь к горлу и развязываю галстук. Шелк выскальзывает из моих пальцев, когда я роняю его на землю. Наклоняя его назад, я расстегиваю пуговицы на его рубашке. Мои руки скользят по его широкой груди, когда я снимаю рубашку с его рук, и когда она оказывается на полу, я восхищаюсь потрясающим телом под ней.

Гаррет крепкий и теплый, его кожа золотистого цвета даже зимой. Светлые волосы на его груди становятся мягкими, когда я провожу по ним пальцами, а мышцы, выступающие на его торсе, так и просятся попробовать их на вкус. Прежде чем я успеваю это сделать, его руки проскальзывают под толстовку, скользя вверх по изгибам моей спины, заставляя ее выгибаться под его прикосновениями. Когда я поднимаю руки, он стягивает толстый материал у меня с головы, позволяя ему упасть позади меня.

— Еще одна вещь, которую я люблю в тебе, — подушечка его большого пальца проводит по моему соску, заставляя его затвердеть. — Ты никогда не носишь гребаный лифчик дома.

— Нехорошо ограничивать девочек, — всхлип вырывается из моего горла, когда его горячий язык скользит по тугому бутону. — Нужно дать им подышать.

Гаррет сжимает мои бедра, нежно прижимая меня к себе. С моих губ срывается стон, когда низ моего живота напрягается от желания. Просунув руку между нами, я спускаюсь с его колен. Он следует за мной, и когда я тянусь к его поясу, он кладет свою руку поверх моей.

— Я серьезно, Дженни. Мы не обязаны делать ничего, к чему ты не готова.

— Я знаю, чего я хочу, Гаррет, и я знаю свои пределы. Хорошо?