Поиграй со мной

— Тогда почему он является катализатором, который приводит ко мне каждого человека, который мне дорог? Как мне узнать, действительно ли я нравлюсь этим людям такой, какая я есть, или я просто удобство, потому что я всегда рядом? — Вопросы улетучиваются прежде, чем я успеваю проглотить их обратно.

— Нашли ли тебя некоторые из самых важных людей в твоей жизни через твоего брата? ДА. Ну и что с того? Я верю, что жизнь ставит нас на пути тех людей, которые нам нужны, что мы так или иначе столкнемся друг с другом. Давай не будем оценивать, как это происходит, а просто будем благодарны, что это происходит, что наша жизнь наполнена любовью людей, которые приносят нам счастье и комфорт, тех, кто заставляет нас смеяться, кто может изменить весь наш день улыбкой или объятием.

Черт возьми. Опять эти подлые, протекающие слезные протоки.

— Ты снова плачешь?

— Нет, — кричу я, вытирая лицо рукавом толстовки Гаррета. — Я не плачу. Никогда.

— Верно. Вы, Беккеты, все очень стойкие, бесчувственные люди. Именно это делает вас всех такими холодными и отстраненными. — Хэнк колеблется. — Позволь мне спросить тебя кое о чем, Дженни. Как вы с Гарретом полюбили друг друга? Это наверняка была не любовь с первого взгляда; ты встретила его много лет назад.

Я улыбаюсь, вспоминая последние несколько месяцев. Бесчисленные неловкие встречи, бесстыдный флирт, первый поцелуй, которого я никак не ожидала. Тихие ночи, проведенные на диване, в объятиях друг друга. Горячий шоколад, танцы, украшения с отпечатками ладоней. Тихие разговоры поздно ночью под одеялом, ревность, которую я никогда раньше не испытывал, желание сделать что-то своим. Борьба и слезы вперемешку со смехом и улыбками. Пересекая и раздвигая границы шаг за шагом. Два незнакомца, которые стали лучшими друзьями, а затем и больше, намного больше.

Медленно, и все же внезапно, он появился.

Однажды Гаррет был незнакомцем, мужчиной, который краснел каждый раз, когда я заговаривала с ним, который не мог связать несколько слов, чтобы сформулировать ответ. И вдруг он оказался везде, во всем, открылся мне, показал мне человека под застенчивой внешностью, невероятного друга, сострадательного брата и сына. Он вовлек меня, и с каждым кусочком, который он мне давал, он показывал мне место, где он тоже должен был держать части меня.

Поэтому я говорю Хэнку именно это.

— Похоже, присутствие Гаррета в твоей жизни имеет прямое отношение ко всем частичкам тебя, Дженни, которые заставили его захотеть остаться. Не к человеку, который привел его к тебе.

Хэнк прав. Гаррет влюбился в меня не из-за Картера. Он выбрал меня не из соображений удобства. Картер ввел его в мою жизнь, и Гаррет обнял меня.

— Ты достойна всего, чего желаешь, Дженни. Никогда, ни за что не отказывайся от своей мечты, какой бы она ни была.

Моя мечта? Я не думаю, что это она, не здесь.

Моя мечта — дома. Моя мечта — это позволить себе быть любимой людьми, которые хотят любить меня, кто заставляет меня чувствовать себя такой наполненной, красивой и впечатляющей, что я чувствую, как меня распирает.

Однажды я прочитала, что есть разные виды любви. Те, в которых ты учишься, где ты растешь, понимаешь, что тебе нужно. Что ты будешь влюбляться снова и снова, пока, наконец, не прибудешь к месту назначения. Ты находишь того, кого так долго искал, и все просто… подходит.

Но я не могу представить лучшей любви, чем Гаррет. Вместе мы сделали все это. Мы учились, росли, осознавали наши потребности и выражали их. Он дает мне все, о чем я только могла мечтать, и я думаю, что делаю то же самое и для него.

И подходит ли мне кто-то больше чем он? Где я могла бы найти кого-то, чьи грани так идеально сливаются с моими, собирая все наши маленькие осколки и делая нас единым целым?

Я потратила свое время на поиски своего места в этом мире, но чем больше я вижу, тем больше понимаю, что все это время оно было прямо у меня под носом.

Зачем мне продолжать поиски? Все, что я бы делала, это блуждал все дальше от тех самых людей, от того места, которое наполняет меня счастьем.

Я слишком часто позволяла своим чувствам брать верх. Зажатая между стремлением удовлетворить жажду принятия и подлинной связи и желанием спрятаться, уйти в себя. Я берегла свои особенные качества, опасаясь, что, если отдам их не тем людям, они уничтожат их без труда, сожмут в своих руках, оставив меня лишь оболочкой — незначительной и неузнаваемой. Но если я сохраню всё это внутри, я останусь собой, когда они исчезнут.

И теперь я стою здесь, размышляя над единственным вопросом, который мне когда-либо следовало задать себе: почему любить себя менее важно, чем мысль о том, что другие люди любят меня?