Поймать зайца

«Весна», – говорю я. И слон. И цифра пять.

Ты открываешь один глаз и укоризненно смотришь на нас.

«Духам нужна полная тишина», – говоришь ты громко и потом снова закрываешь глаза. Я чувствую, как прямо рядом со мной смеется твой брат. Над тобой. Без страха. Я смотрю на тебя испуганно, не хочу рассердить. Но ты снова в трансе, разговариваешь с каким-то духом, ты схватила Деяна за руку и трясешь его. Все затаили дыхание. Время от времени слышно звяканье вилок о тарелки с тортом. Деян выглядит так, будто сейчас потеряет сознание.

«Он здесь, – говоришь ты нам, – дух среди нас. – А потом добавляешь глубоким голосом: – Кто… ты?»

Твоя голова падает, словно Лейла покинула твое тело, кто-то другой оккупировал твое лицо и сейчас на нас смотрит твоими глазами. Кристина боится моргнуть. Деян на грани слез. Митар смотрит вокруг, на других, как будто понятия не имеет, что происходит. Но мне это больше не интересно, ты потеряла свою силу. Армин задает мне вопросы. Я хочу на них ответить.

«Какая твоя любимая книга?» – спрашивает он меня. Мне стыдно, у меня нет любимой книги. Я не читаю книги.

«А у тебя какая?»

«Остров сокровищ», – выпаливает он сразу. Это в тот момент звучит для меня как название лучшей книги на свете. Я могу видеть и остров, и сокровища, и Армина, и как он их находит.

«А, да… О’кей, да», – говорю я делано равнодушно и набиваю рот тортом в страхе, что он спросит еще что-нибудь и обнаружит, что я никогда даже не слышала об этой книге, а уж тем более ее не читала.

Позже я потребую ее у родителей. Мама мне скажет пойти в школьную библиотеку и поискать ее там. Книги берут в библиотеке, неужели непонятно? И я ее найду. «Остров сокровищ», Р.Л. Стивенсон. Синяя книга с пиратом на обложке. А внутри карточка с именами. Я прочитаю «Армин Бегич» четыре раза подряд, с четырьмя разными датами. Буду читать ее каждый день, как прочитал бы ее он, представляя себе, как он переворачивает страницы, как волнуется, как радуется, как боится тех же опасностей, что и я, что и Джим. Прочитаю быстро, на случай, если он меня как-нибудь о чем-то спросит. Прочитаю ее раза три или четыре. Увижу ее в университетской библиотеке, когда буду искать «Тристрама Шенди». Проведу пальцем по корешку, но не возьму с полки. Увижу среди книг Майкла, на английском, между компьютерными справочниками. Увижу ее столько раз, в стольких разных местах, но никогда не куплю ее – любимую книгу двенадцатилетнего Армина.

В тот момент, пока мы сидим на полу, в темноте, с моим окровавленным семилетним пальцем, он этого не знает. Не знаю и я. Я боюсь, что он спросит меня что-нибудь про книгу, но он просто продолжает дальше со своими вопросами наобум. Есть ли у меня домашнее животное? Есть ли брат или сестра? Нет, нет ничего, нет никого. Умалчиваю о трех мертвых черепахах. А хотела бы я иметь кого-то? Да. Кошку, собаку, канарейку, брата и сестру.

«Кошка бы съела канарейку», – шепчет мне он.

«Не съела бы, канарейка была бы высоко, в клетке».

«А если кошка допрыгнет?»

«Я ее накажу. Не дам еды».

«Тогда она будет голодной и в конце концов все равно съест канарейку», – говорит он, а я фыркаю от смеха.

«Духам нужна полная тишина!» – крикнула ты из темноты, из-за облака черных волос, которые падали на твое лицо.

Армин продолжает экзаменовать. Какой мой любимый класс – у нас только один. Какое мое любимое дерево. Какой мой любимый цветок. Я не умею различать деревья, знаю всего три цветка. Но выдумываю, напрягаю мозг и обманываю – только для того, чтобы иметь свое, любимое. Говорю «сосна». Говорю «одуванчик». И после кто его знает скольких вопросов – о любимой машине, стихотворении, доме, игре, мультфильме, завтраке, после всех моих ответов, выдуманных, лживых, прошептанных – я чувствую, что наконец существую. Я личность. Кто-то, у кого есть любимая книга и дерево. Любимая фигура, которая хорошая, не плохая. Все эти ответы наполнили меня, как наполняется цветом пустой дом в детской раскраске.

Твоя мать зажигает свет и разрушает волшебство. Детские руки размыкаются, разрывая ритуальный круг. Дух неслышно покидает тебя и исчезает через потолок. Ты снова Лейла.

«Ты знаешь, что я не люблю эту игру», – говорит твоя мама.

«Ну и что, мы просто играем…»