Поиск Анны

— Может, и не вывезу. Но я это заварила, мне и расхлебывать, — твердо сказала Анна и встала. — Посидишь с ней?

— А ты куда? — спохватилась Света.

— Если не работают обычные методы, нужно попробовать необычные.

* * *

— Из куколки вылупляется бабочка. Знаешь ее циклы жизни? Сначала яйцо, затем гусеница, потом куколка….

— Хельви, я знаю! — нетерпеливо оборвала хранительницу Анна.

— Тогда ты знаешь и про имаго? — подняла брови Хельви.

— Что за имаго?

— Так называется взрослая стадия бабочки, — довольно продолжила хранительница. — Переход от одной стадии к другой называется метаморфоз. Трансформация. Жаль только, что срок жизни имаго всего пара недель.

— К чему эта биология?

— Лена хрупка, словно бабочка. Она порхает вокруг пламени, не боясь обжечься, потому что не знает, что огонь может спалить ее дотла. И сейчас бабочка залетела не туда, где ей стоит быть.

Хельви прошлась вдоль стены и подвела Анну к фотографии на стене.

— Это Воттоваара — гора духов. Место силы Карелии. Не всякий способен попасть туда. Но если уж духи пустят — они могут помочь.

По мнению Смолиной, Хельви была еще той сказочницей. Духи, обряды, легенды… Но сейчас, когда Анна перепробовала все доступные методы, она понимала: нужно делать хоть что-то. Иначе она просто сойдет с ума.

— Тебе нужен Лембо, — сверкнула глазами Хельви. — Так зовут шамана, который сможет провести тебя на Воттоваару, в царство духов.

Смолина не верила в духов. Но что-то в глазах хранительницы музея заставило ее содрогнуться. Как будто вновь приоткрылась дверь в прошлое, из которого пахнуло ледяным ветром и запахом дождя с прелыми листьями.

Хельви внимательно наблюдала за ней.

— Прохождение метаморфозы — это маленькая смерть.

Анна подумала что смерть — есть смерть, и все. Ничего больше. Конец жизни, тьма, могильные черви.

— Помни, Айно: центр лабиринта — это смерть. Смерть — это переход.

Когда Смолина добралась до дома, была уже глубокая ночь.

* * *

Аня открыла дверь, и лес исчез. Вместо этого она увидела перед собой знакомый кухонный стол, шкафчики на стенке и желтые шторы.

— Что будем делать?

В дверях стоял отец. Он явно только что пришел с работы — даже не успел снять плащ и положить портфель, который сжимал в руке. Шторы на окнах окрашивали кухню в желтый цвет, играющий на осколках разбитой тарелки с выгравированной надписью «рубль восемнадцать копеек». Отец оторвал взгляд от осколков и посмотрел на Аню. Девочка внутренне сжалась.

— Мама расстроится, когда узнает, — спокойно сказал отец. Он скинул плащ, положил портфель на стул и встал над осколками.

— Незачем расстраивать маму, как считаешь? — подмигнул он Ане. — Мы же ей не расскажем, правда?

Аня быстро кивнула. Ей до сих пор не верилось, что отец не накричал на нее из-за любимой тарелки. Каким-то чудом ураган миновал.

— Давай-ка ты соберешь осколки в мусорное ведро, а я его вынесу, — улыбнулся он.

Аня быстро смела осколки веником, и высыпала в мусорку. Через полминуты хлопнула входная дверь, и отец вернулся с пустым ведром.

— Ну что, мы молодцы! — бодро похвалил он самого себя. Аня улыбнулась. Отец прошел в комнату и сел на диван. — Иди сюда. Поговорим.

Аня робко подошла ближе и встала напротив. Отец посмотрел на нее.

— Почему ты не хочешь общаться со мной?

Аня почувствовала, что ей стыдно и страшно одновременно. Комнату заливал желтоватый свет из-за дурацких желтых штор, и все выглядело каким-то нереальным. Аня опустила глаза.

— Я… мне…

— Почему ты не смотришь мне в глаза, Анна? — строго спросил отец. — Подойди ближе.

Аня послушно сделала шаг и оказалась прямо перед ним. Отец пальцем приподнял ее подбородок.

— Я уделяю тебе слишком мало времени?

Аня кивнула. К горлу подступил ком. Он спросил это! Она так давно ждала, что он будет уделять ей внимание! Наконец-то! Аня смотрела в пол и молчала — боялась что заплачет от радости, если проронит хоть слово.

— Хорошо, — кивнул отец. — Я буду уделять тебе больше внимания.

Аня подняла на него глаза. Неужели? Отец будет любить ее больше, чем мать?

— Закрой дверь, — ласково, но твердо сказал он. — Нам никто не должен помешать.

* * *

— Ты уверена, что хочешь ехать одна? — Света заботливо смотрела на Анну.

— Я уверена что вообще не хочу туда ехать, Свет, — вздохнула Смолина, захлопывая багажник и усаживаясь за руль верного Пинина.

— Может хотя бы Витальку возьмешь с собой? — Света поиграла бровями. — Тем более ты ему явно не безразлична.

— И что мне с ним там делать? Он собственной тени пугается! Да и это было условие — приехать одной.

— Резнов не одобрит, — покачал головой Света.

— Поэтому мы ему не скажем, да? — Анна подняла брови. Света вздохнула.

— Я тебя прошу: будь осторожна!

— У меня есть, чем защитить себя, — Анна кивнула на бардачок, в котором лежал пистолет Резнова. С заднего сиденья послышалось недовольное кудахтанье.

— А это зачем? — Света удивленно заглянула в салон. Там стояла небольшая клетка с живой курицей. Птица непонимающе смотрела на Свету.

— Это еще одно условие.

— Ох, Анька, не нравится мне все это! — тревожно сказала Света.