Поиск Анны

— Да мне вообще все это дело не нравится, Свет! — нетерпеливо сказала Смолина. — Что теперь — лечь и умереть? Мне нужно хоть что-то делать, понимаешь? Иначе я сойду с ума.

Света вздохнула и обняла ее через окно.

— Лети, Мотылек! Только обязательно возвращайся

* * *

Деревня Гимолы, затерянная среди карельских болот, выглядела так, что Анна невольно подумала, будто попала в прошлый век. Разбитая дорога. Покосившиеся дырявые сараи. Железнодорожное полотно, уходящее в никуда. Впрочем, за последнее время Анна уже насмотрелась на подобные полупокинутые деревни. Выгодно отличалась от них только «Обитель Рассвета».

— Жируют на чужой крови, ублюдки, — сквозь зубы процедила Смолина, заворачивая в Гимолы.

Она остановила Пинин возле древнего запорожца зеленого цвета. Капот, находящийся у этой машины сзади, был открыт, в моторе копался помятый старичок в кепке набекрень. Он неотрывно следил взглядом за Анной с тех пор, как Пинин вынырнул из-за поворота. Смолина подумала, что так всегда бывает в глухих деревнях — стоит появиться кому-то новому на пустых улицах, как он тут же приковывает все внимание немногочисленных местных.

Старик с любопытством смотрел на Анну из-под густых бровей. Смолина поздоровалась.

— Вы знаете человека по-имени Лембо?

Старик подозрительно смотрел на Смолину.

— Ну! — кивнул старик.

— Как мне его найти?

— Не надо тебе его искать, — покачал головой старик.

— Это почему?

— Не любит Лембо пришлых.

— И все же?

Старик хитро прищурил глаза.

— На бутылку дашь?

Смолина усмехнулась. Значит дело не в том, что там любит или не любит Лембо, а в бутылке. Удивительная жидкость, открывающая дороги в глубины самопознания — воистину шаманское зелье!

Анна достала из кошелька несколько бумажек.

— Добро! — кивнул старик. — Как из деревни выйдешь, так дорога одна будет, никуда не вертай, — он взглянул на Пинина. — Дорогу залило, но ты может и пройдешь. Но коли застрянешь — пиши пропало! Места тут гиблые, ни людей, ни зверей, ни птиц, ни даже муравейников.

Анна кивнула. За свою жизнь она из каких только мест не выбиралась с верным Пинином.

— Камень черный увидишь, на нем надпись — Воттоваара. Путь от него прямо в гору идет, а тебе левее, по тропе еле заметной. Там найдешь ты своего Лембо.

Сказав это старик вновь уткнулся в мотор запорожца. Анна поблагодарила и уже садилась в машину, когда старик окликнул ее вновь.

— Только все же не надо его искать, Лембо-то.

— Почему?

Старик замялся.

— Места тут гиблые…

— А человек тут при чем?

Старик торопливо оглянулся, а затем и сказал вполголоса:

— Лембо на карельском значит «леший».

* * *

Когда Анна доехала до черного камня с указателем на Воттоваару, Пинин был в грязи по самую крышу. Вокруг простирались мхи да болота, дорогу подтапливало, и иногда машина по самые двери проваливалась в ямы, заполненные черной жижей. Из темной воды болот торчали раздетые стволы елей без единой ветви. Покосившийся знак ограничения скорости с цифрой сорок выглядел не более чем насмешкой — даже на своем внедорожнике Смолина не рискнула бы набрать такую скорость. Один раз Пинин пересек шаткий мост из бревен.

Дальше было не проехать. Едва заметная тропа петляла среди деревьев и пятен болот. Смолина вышла из машины с живой курицей подмышкой. Как в тот раз, три года назад, ей предстояло одной войти в лес по едва заметной тропе. Анна поежилась. Куда приведет ее эта дорога?

Смолина замерла, прежде чем шагнуть в лес. В тот раз этот шаг изменил ее жизнь до неузнаваемости. А что было бы, если бы она тогда послушала Свету? Если бы не она нашла Машеньку? Уменьшилось бы зло в этом мире? Нет. Просто ей, Анне, было бы чуть спокойнее, пока у других матерей убивают детей. Но если бы она сейчас вновь оказалась на той тропе, сделала бы она этот шаг?

Сейчас ей нужно было пройти по тропе не для того, чтобы спасти незнакомую ей молодую мать с годовалым ребенком. На том конце тропы ее ждала Лена. Анна не видела ее, но чувствовала, что дочь рядом.

* * *

Смолиной было не привыкать ходить по лесам, даже таким заболоченным. И все же у нее ушло не меньше часа пока она добралась до избушки.

Анна совсем иначе представляла себе жилище шамана-отшельника. Наверное, сказались детские книжки, в которых шаманы, словно индейцы, жили в каких-то вигвамах из веток и шкур животных. Сейчас же перед Смолиной стояла добротная избушка, правда, изрядно поросшая мхом.

Покатая крыша, застеленная дерном, одним концом уходила в землю. Над крыльцом был большой навес, под которым чего только не валялось — прохудившиеся ведра, полусгнившие тряпки, котлы, лопаты, разобранный советский велосипед «Аист». Сбоку приютилась большая поленница с нарубленными чурками.

Анна трижды постучала в дубовую дверь, но ответа не последовало. Возможно, хозяин избушки ушел в лес за… зачем? Смолина не знала, что шаманы делают в лесу. Наверное, собирают какие-то травы и корешки для обрядов, а может охотятся. Или приносят жертвы мрачным северным богам?