Поиск исторического Иисуса. От Реймаруса до наших дней

В-третьих, некоторые современные исследователи (например, Дж. Д. Кроссан, Дж. Мейер и др.) признают, что по самой природе гуманитарное знание, при всем своем стремлении к идеалу научной объективности и безотносительности, все же в той или иной степени обусловлено исторически и социально. Поэтому любая научная реконструкция образа исторического Иисуса будет содержать некоторые элементы, относящиеся не к объективному знанию, а к области авторских мировоззренческих предпосылок или более общих исторических установок. Это, однако, не означает, что поиск исторического Иисуса лишен всякой научной ценности. Это скорее означает, что современные авторы, признавая определенную объективно-научную значимость своих работ, все же более осторожно, чем их предшественники, относятся к вопросу абсолютной и окончательной научной истинности своих исследований. В этом смысле участники «Поиска исторического Иисуса» солидаризируются с большинством других исследователей, преимущественно гуманитарной направленности, которые также ставят вопрос о неизбежной исторической и социальной обусловленности любых, даже самых методологически продуманных исследований. Тем самым, в отличие от многих участников «Поиска…» более раннего периода, современные авторы, при всем своем стремлении к получению объективных научных результатов, признают возможность пересмотра и критики их работ.

Это осознание неизбежной ограниченности научного исследования привело некоторых современных ученых к переосмыслению базового концепта всего «Поиска…», а именно представления о том, что же такое «исторический Иисус». За исключением М. Келера, Р. Бультмана, Дж. Робертсона и Б. Мейера, ни в XIX, ни в XX веке ученые не пытались теоретически осмыслить и проанализировать, Кем или чем является «исторический Иисус», поиску которого посвящены их исследования. Ученые относились к «историческому Иисусу» как к некой самоочевидной реальности: исторический Иисус – это реально существовавший человек, исторический персонаж, Иисус из Назарета, о Котором в несколько искаженном виде повествуют Евангелия. Задача ученого – реконструировать действительно происходившие события из жизни Иисуса, выявить Его аутентичное учение, описать Его личность таким образом, чтобы получившийся в результате реконструкции образ полностью соотносился с реальной историей. Полученная реконструкция – именно то, Кем в действительности был Иисус из Назарета, вся прочая информация о Нем – вымысел и мифотворчество христиан.

Однако некоторые современные исследователи (например, Дж. Д. Кроссан и Дж. Мейер) поставили под сомнение такой подход к проблеме. Эти авторы доказывают, что с помощью научных методов можно реконструировать лишь некоторую часть учения и жизни Иисуса. Подобная научно обоснованная реконструкция образа исторического Иисуса будет лишь частично отвечать на вопрос, Кем в действительности был Иисус из Назарета. Следует принимать во внимание и то, что даже наиболее продуманная и обоснованная научная реконструкция может содержать в себе имплицитные мировоззренческие установки, которые невозможно отрефлексировать. Тем самым, с точки зрения Кроссана и Мейера, научная реконструкция образа исторического Иисуса – это не реальный и законченный «портрет» Иисуса из Назарета, а лишь теоретический конструкт, абстрактная теория, которая только в некоторых аспектах корректно отображает действительную историю[655].

Несмотря на то что «Поиск исторического Иисуса» и в отношении формы научной работы, и в отношении базовых методологических принципов претерпел за время своего существования значительные изменения, все же следует отметить некоторую сущностную гомогенность всего этого проекта. В первую очередь это демонстрируется общностью проблем, над которыми работали как самые первые участники «Поиска…», так и современные исследователи. Например, проблема интерпретации чудес впервые была поставлена «рационалистами» начала XIX века. Й. Я. Гесс, Г. Э. Г. Паулюс, К. А. Газе и другие авторы XIX века пытались дать объяснения исцелениям, экзорцизмам и природным чудесам, описанным в Евангелиях, исходя из базовой мировоззренческой предпосылки эпохи Просвещения, согласно которой «чудес» как таковых не существует. К началу XXI века интерпретации рационалистов уже потеряли актуальность: была переосмыслена и сама проблема возможности или невозможности «чудес».