Поиски Мариккен

Солнце уже высоко поднялось над лесом, когда последний узник был избавлен от оков. Все бывшие пленники подпольной тюрьмы радовались свободе и то и дело норовили пожать руку своим спасителям или обнять их. Проснувшийся юноша никак не мог понять, где он находится, и что с ним случилось. После объяснения всех обстоятельств его пробуждения, он все изумлялся и не мог прийти в себя. Вскоре все собравшиеся решили, что пора покинуть негостеприимное место. Ристард оделил всех деньгами, чтобы они смогли добраться до дому. Заодно он предложил остальным позавтракать запасами, хранившимися в седельных сумках. Однако, когда они с Тики-так пришли в сарай, там было пусто.

– Кто же мог угнать лошадь и мула? – сказал Ристард.

– Мы же совсем забыли о дочери хозяина! – хлопнула себя по лбу Тики-так.

Пришлось всем отправляться в путь голодными, но прежде бывшие узники крепко-накрепко забили окна и двери старой мельницы.

По лесу все шли вместе, но когда он кончился, большинство разбрелись в разные стороны. С Ристардом и Тики-так остался лишь найденный ими в комнате юноша. Он сказал, что его зовут Ноэль, и что он учится у лекаря в городе Мольна. Ноэль был русоволосый, высокий, с темными и блестящими, как спелые вишни, глазами.

– Тики-так рассказала мне, как вчера ты спас ее от людей оборотня, – сказал Ноэль, шагая рядом с Ристардом. – Ты, должно быть, лихой парень, побывавший во многих переделках.

– Я бы так не сказал, – сдержанно ответил Ристард, удивившись, что девушка так быстро доверилась этому незнакомому парню.

– Не скромничай, Ристард, – подбодрила его Тики-так. – Ноэль – свой парень. Сначала я из-за полумрака на мельнице не узнала его, а потом мы при всех не хотели выдавать своего знакомства, ведь хозяин хватал всех путников без разбора, и мало ли кто мог среди них затесаться. А теперь, когда мы остались одни, я хочу познакомить тебя с Ноэлем, как с человеком, который укрывал в своем доме всю труппу моих родителей незадолго до того, как нас схватили. Мои и его родители дружили семьями, а мы с ним знакомы с самого детства. Мы вытворяли такие штуки, что любо-дорого было поглядеть!

– Да, – подхватил Ноэль, – веселое было время! Помнишь, как мы стащили куклу-чертенка из вашего кукольного театра и спустили через дымоход к одной злобной старухе?

– А помнишь, как мы залезли в шкатулку твоей мамы, где она хранила пуговицы?

– Да! Мы прилепили все пуговицы в шкатулке на спинки жуков воском!

– Помню, какие были глаза у твоей мамы, когда она открыла шкатулку, а все пуговицы расползлись! – прыснула со смеху Тики-так.

– Да, тогда были живы твои и мои родители, – внезапно погрустнев, тихо вздохнул Ноэль.

– Как? – посерьезнела и Тики-так. – Разве и твои умерли? Ты мне ничего не сказал.

– Да, мне просто не хотелось тебя расстраивать. Их казнили за укрывательство людей, боровшихся против оборотня. Я в это время ездил по заданию моего учителя, лекаря, в Кестльнери за некоторыми составляющими для лекарств. Хотел навестить их на обратном пути, да соседка увидела меня и предупредила, чтобы домой не ходил. Люди оборотня как раз дожидались, не вернусь ли я туда, услышав о родителях. Мне тяжело. – Ноэль резко взмахнул головой, отбрасывая назад волосы.– Давайте сменим тему разговора. Ристард, это правда, что ты ищешь какую-то девочку?

– Это правда, – сказал Ристард. – Я ищу девочку, пропавшую в этих краях четыре года назад. Ее звали Мариккен.

– А были у нее какие-нибудь особенные приметы? – спросил Ноэль. – Припомни хорошенько, может, мы ее где-то видели.

– Она была среднего роста, с густыми русыми волосами, расчесанными на пробор и свернутыми в спираль на ушах. Гдаза голубые, ресницы длинные, щеки с ямочками. На ней было голубое платье и туфли с бантами, когда она потерялась – попытался описать Мариккен Ристард такой, какой он ее видел в последний раз.

– Может, у нее были заметные родинки или шрамы?

– Нет, ничего такого у нее не было.

– А как была ее фамилия? Не известно ли тебе что-нибудь о ее родственниках?

Ристард замкнулся. Он не знал, что сказать. Ведь стоило ему назвать фамилию Мариккен, как тут же всплыло бы ее родство с Френцем. Ноэлю и Тики-так ничего не стоило вспомнить историю с пропажей сына и падчерицы Гнея Вельена, и они сразу бы поняли, кто он. Какими бы глазами стали они смотреть на него, пусть и неродного брата Френца, любимца оборотня, убившего их родителей? Нет, нужно молчать.

– Нет, я больше ничего не могу сказать о ней, кроме того, что мне нужно разыскать ее, – сказал Ристард.

– Трудно тебе придется, – посочувствовал Ноэль, – В нашем королевстве много девочек с таким именем, многие из них русоволосы и голубоглазы. Кроме того, твоя Мариккен, должно быть, уже выросла и не носит свое голубое платье.

– Я обойду в ее поисках все королевство, если нужно.

– Смотрите, верстовой столб! – воскликнула Тики-так.– На нем какое-то объявление.

Путники подошли к верстовому столбу. На нем было приклеено совсем еще свежее объявление в алой, как кровь, рамке. Вверху была напечатана черная драконья голова. Ноэль, прочитав объявление, обернулся к Ристарду и Тики-так: