Поиски Мариккен

– Я действительно знаю такой способ, только мне нужно стоять очень близко к оборотню, поэтому тебе, быть может, не придется ехать в собор.

– То есть как? – удивилась Мариккен.

– Вместо тебя поеду я. Судя по твоим словам, приблизиться к оборотню я смогу только в образе невесты. Нужно только будет получше разглядеть твой наряд.

Мариккен благодарно посмотрела на юношу.

– Теперь я пойду, – тихо сказала она, – иначе сюда придет отец выяснять, почему я так задержалась. Он же не знает, что мы знакомы.

Мариккен поднялась и направилась к проему. Силуэт ее фигуры заскользил по стене. Вдруг девушка обернулась.

– Да, Ристард, никому не говори о том, что я сестра Френца. Лучше мне умереть, чем об этом узнают. И не забудь, что я не Мариккен, а Лирна.

Ристард остался один. Он обхватил колени руками и стал смотреть на пламя оставленной девушкой свечи. Вокруг еще держался запах духов Мариккен. Он не знал, плакать ему или смеяться, радоваться или огорчаться от этой неожиданной встречи, не принесшей ему радости и тепла, которых он ожидал.

«Вот дурак! – внезапно подумал он. – Я представлял, как при встрече она бросится мне на шею, забросает меня вопросами, а этого не случилось. Но я не должен на нее обижаться, ведь ей приходится каждый день встречаться с оборотнем, готовиться к свадьбе с ним! Я все время думал о себе, но ни разу не задался мыслью, каково ей сейчас».

Постепенно мысли Ристарда обратились к Гилли, брату Терновнику, Ноэлю, Тики-так и другим. Где они сейчас? Вот он, как всегда, был занят собой и своими делами, а Гилли все это время шел по тайным ходам замка оборотня, думая о всех жителях страны, и брат Терновник пробирался по темным улицам города ради всех. И «братья» – узники страдали в глухих подземельях, терпели пытки тоже ради всех. Ристард подумал о том, как часто он, сосредоточившись на своих заботах, принимал услуги друзей как должное. На память лезли эпизоды, как он что-то не сказал, не успел, упустил время самому сделать для них что-нибудь. Вот взять хотя бы Ноэля и Тики-так. Он многим был им обязан. Но разве когда-нибудь он говорил им, как уважает, любит и ценит их? Нет, не говорил. А теперь, быть может, уже поздно.

За своими грустными размышлениями Ристард не заметил, как начало рассветать. Он очнулся от шума в проеме, в который входил брат Терновник.

– Как я рад тебя видеть! – воскликнул юноша и обнял его.

– Что с тобой, брат Дымка? – удивился Терновник.

– Брат Терновник, прости меня за все резкости, которые я тебе когда-либо говорил, за то, что я спорил иногда не потому, что был прав, а чтобы противоречить тебе.

– Перестань, брат Дымка, ты всегда был хорошим товарищем, – поспешил успокоить его брат Терновник. – Ты уже видел Лирну? А Гилли еще не вернулся?

– Да, она рассказала мне подробно про брачную церемонию. Мне пришло в голову приблизиться к оборотню под видом невесты, – ответил Ристард. – А Гилли еще нет.

– Ничего подобного, Гилли уже здесь, – послышался голос гвельфа, и его голова показалась в проеме. За ним вошел рыцарь, который нес в одной руке скатанный тюфяк, а в другой – завернутую в салфетку еду.

– Простите, дорогие гости, что несу столь необходимые вам вещи столь поздно, но я прячусь даже от собственных слуг. Неизвестно, не является ли кто-либо из них глазами и ушами оборотня. Благоприятны ли сведения, которые вы получили?

– Как раз это мы и собирались узнать друг от друга, – ответил брат Терновник. – Если у вас есть время, благородный рыцарь, присаживайтесь. Ваша помощь нам может пригодиться.

– У меня есть час до того, как слуги начнут утреннюю уборку, – согласился рыцарь.

Юноши расположились на полу, а Сиборд Лей – на свернутом тюфяке. Первым стал рассказывать Гилли. За ночь он обследовал три подземных хода. Два из них, выходившие за городскую стену, были в приличном состоянии, но сильно охранялись, а также были полны непредвиденных ловушек для непосвященных. Один из них выходил в крыло-пристройку, а другой – в подземелье. Пробраться по ним в замок оборотня накануне свадьбы будет невозможно не только из-за разных внутренних препятствий, но и потому, что с утра из города уже никого не выпустят. Ход с реки, напротив, не охранялся и был лишен многочисленных ловушек, так как сам представлял собой одну большую ловушку. Вход в него был засыпан обломками стены обрушившейся башни, которые успели порасти кустарником. Гилли откопал дверь, верхняя часть которой виднелась из мусора. Подземный ход, в который он пролез на животе, проходил под рекой, а затем поднимался к замку внутри холма. Часть, шедшая под рекой, давно не ремонтировалась, стены протекали, так что в некоторых местах воды было по грудь, а местами своды грозили обрушиться на голову. Часть, шедшая внутри холма, была более безопасна, хотя и там встречались обвалы, через которые можно было пройти либо боком, либо ползком. Ход заканчивался в большой круглой башне замка.

– Ты действительно уверен, что в ходы, выходящие за городскую стену, попасть нельзя? – спросил брат Терновник.