Поиски утраченного завтра

– Все мы люди, даже ани, – сказал я. – Слаживающая, можно узнать, что ты делаешь?

– Убираю все лишние технологии в пределах планеты, – ответила Слаживающая. – Через тридцать секунд щиты Думающих и Стерегущих падут.

– Тогда и твои накроются, – быстро произнес Святослав. – Мы этот вариант рассматривали. Для Контроля и Думающих – идеальный расклад.

– О! – Слаживающая рассмеялась. – Пожалуй, я рискну. У меня есть джокер.

Она провела руками по воздуху – в каждой руке появилась рапира.

– Держи, – сказала Слаживающая и бросила в меня рапиру.

Метко.

Я согнулся, вытащил клинок из живота и воскликнул:

– Да на фига?

– Ты должен убедиться, что по-прежнему Обращен.

– И так верю, – пробормотал я. – Это в твоих интересах.

– Никита! – возмущенно крикнула Елена. – Ты предаешь человечество!

Я не ответил. Страх ушел, пришли ослепительная ясность и понимание.

Дверь распахнулась, и в кабинет стремительно – никакой важности в поведении и дряхлости в движениях – вбежал дворецкий. В руках у него был короткоствольный автомат полицейского образца.

Интересно, что даже службы правопорядка на планетах используют большей частью примитивное огнестрельное оружие. Нет, конечно, его вполне достаточно, но где же лучевые пистолеты и плазмометы?

За дворецким по коридору гудящим роем неслась стая микродронов, мерцающих всеми цветами радуги.

А в конце коридора заливисто и требовательно лаял пудель. Мне показалось, что в лае прорываются отдельные слова: «вперед», «убить», «атака».

Ах, Святослав Юрьевич, видать, и впрямь старого пса не научишь новым фокусам!

Автомат загрохотал, но я уже бежал навстречу дворецкому, прикрывая собой Слаживающую. Не думаю, что даже с отключенными «щитами» пули повредили бы ей, но я не хотел рисковать. У меня был билет домой, и я собирался его отработать.

Непохоже было, что дворецкого захватил Думающий. Слишком быстро и слишком расчетливо-аккуратны движения.

Это Контроль.

Последние пули разнесли мне череп, и я ощутил секундную дезориентацию. Этого хватило, чтобы дворецкий выкрикнул:

– Ты должен защитить Баланс!

– Ни черта я не должен! – ответил я, рассекая дворецкого от плеча к бедру. Рапира взвизгнула.

В следующий миг в кабинет влетели дроны.

Слаживающая вырвалась вперед из-за моей спины. Рапира в ее руках порхала, сбивая микродроны десятками. Я заметил, что попадание нескольких дронов она перенесла без видимых повреждений, но все же старалась от них уклониться – и вышел вперед. Такой точностью ударов, как Слаживающая, я не отличался, зато и уклоняться мне не было нужды. Костюм все равно сгорел, когда Слаживающая вспыхнула, а очередные дырки в теле мне безразличны.

В какой-то миг, когда дронов осталось уже меньше десятка, что-то больно ударило меня в затылок. И – поползло вниз по спине. Я обернулся, дернулся и стряхнул с себя Святослава Юрьевича, сжимающего в руках нож. Компенсируя невысокий рост и силу, старый козел подпрыгнул, вонзил мне лезвие в затылок и сползал вниз, поджав ноги, будто пират из детской сказки, спускающийся по парусу.

– Ну ты дурак, да? – возмутился я.

– Ты предаешь Землю! – крикнул Святослав Юрьевич.

Почему-то меня задели его слова. Секунду я смотрел на сидящего на полу мальчишку, сжимающего свой бесполезный нож. А потом твердо сказал:

– Нет.

И пригвоздил его к полу рапирой.

Святослав Юрьевич тоненько взвизгнул, дернулся и затих.

Я пошел к Елене.

– Сволочь! – выкрикнула она. У нее тоже был кинжал, на лезвии которого поблескивали искры. Что-то необычное, технологическое, но проскользнувшее сквозь запрет «лишних технологий». – Мы боремся за людей!

– Только за себя, – ответил я. – Наверное, когда-то было иначе. Но долгая жизнь… она всех делает мизантропами.

Несколько мгновений она смотрела на меня, потом пожала плечами.

– Возможно. Но ты сможешь вернуться на Землю, если поддержишь нас.

– Предпочитаю не экспериментировать.

– Никита… я же тебе нравлюсь.

– Не ты. – Я развел руками. – Твоя внучка. И даже не та, которая веселится на курортах с папой, мамой и братом. А та, которая жила здесь.

– Ее можно вернуть, – сказала Елена. – Ничего страшного, Никита! Клонированные тела имеются, запись памяти тоже! Если, конечно, я тебе нравлюсь меньше…

Как у нее все просто!

Тело – лишь оболочка, кусок памяти в голове – личность.

Подумаешь, два-три потерянных месяца жизни, опыт, впечатления, мысли, мечты, страхи. Все то, что делает нас теми, кто мы есть.

Елена шла ко мне в теле своей внучки, смотрела на меня ее глазами, из которых текли слезы, и робко улыбалась.

– Зря ани ее убил, – сказал я.

Елена воткнула нож мне в живот.

Было больно.

– Блин, – сказал я, отпихивая ее и выдирая нож. Из раны толчками текла темная кровь. – Что-то новенькое…

Она успела торжествующе улыбнуться, когда рана исчезла, сменившись грубым шрамом.

– Все немного сбоит, – сказала Слаживающая, подходя. – Извини.

Я потрогал выступающую полоску на животе. Ну надо же. И впрямь – что-то новенькое.

Слаживающая шагнула к Елене и взмахнула рапирой. Сказала:

– Мне показалось, что тебе тяжело это сделать самому.

– Да, – признался я. – Ну что? Мавр сделал свое дело? Ты меня прикончишь?