Поиски утраченного завтра

А мне, если честно, насрать. Я «Злую птицу» и ракетометом готов назвать. Я из него стрелял, обычными зарядами, конечно же. Микроядерный с такого расстояния – это для самоубийц. Им рекомендуют стрелять с максимальной дистанции, желательно из укрытия, по настильной траектории. Но муссу, сидящему в ковше экскаватора, явно плевать на свою судьбу, ведь так?

На микроядерной ракете, снаряженной изотопами не то калифорния, не то америция, есть специальная метка. Она яркая, заметная, не ошибешься. Но не все знают, что метка – не только предупреждение для стрелка. Это еще и маячок, предназначенный совсем не для рядовых членов Слаживания…

Ракета была уже совсем близко, метров десять. Мне показалось, что я услышал густой интенсивный гул, с которым она летит прямо в открытые двери особняка. И только в этот момент, когда я уже смирился с мыслью, что заряд в ракете самый обычный, что-то начало происходить.

Вначале ракета будто раздвоилась. Их стало две, направленных в разные стороны, но летящих вместе. Я видел головку одной ракеты и сопло другой. Потом ракета превратилась в летящий ежик из одинаковых ракет, направленных в разные стороны. Их число росло, они уже перекрывали друг друга, оставаясь на вид такими же материальными и смертоносными. Едва-едва угадывались какие-то блестящие грани в пространстве, какие-то туманные плоскости, окутывающие комок из ракет…

А потом они исчезли.

Все. И выпущенная ракета, и ее двойники – настоящие или фальшивые.

Я выдохнул, и время вернулось к обычному ходу.

– Ты че, опух? – завопил Святослав, вставая и возмущенно глядя на меня.

Василиса, похоже, заметила выстрел, потому что не кричала, а удивленно озиралась, пытаясь понять, куда делась ракета.

Телохранитель Святослава сгреб его в охапку и потащил дальше. Я увидел, как в полу открывается огромный люк – плашки дорогого деревянного паркета закручивались, образуя покатую воронку, ведущую куда-то в подвал. Защищенные помещения в особняке строили с размахом.

Телохранительница шагнула было к Василисе, но вдруг остановилась. Крикнула:

– Не смотреть!

И стремительным движением вытянула руку, закрывая глаза Василисе.

Я не успел.

Я как раз смотрел на ревущий экскаватор, который размахнулся ковшом, метя в группу гостей. С неба в экскаватор вдруг вонзился тонкий ослепительно-белый луч. В лицо мне ударило жаром, несколько стекол с грохотом разлетелись, а экскаватор вспыхнул багровым и оплыл грудой расплавленного металла, в которой с трудом угадывался силуэт строительной машины.

От облепивших экскаватор муссов не осталось ничего, кроме пара.

Я поморгал.

Вспышка была такая яркая, что мне частично выжгло сетчатку. Необычное ощущение.

На поляне творилось черт знает что. Зрение пострадало у всех – люди, хопперы, рили с криками разбегались в разные стороны, повсюду носились обезумевшие муссы, тоже утратившие зрение, но все равно пытающиеся убивать. Выходило у них плохо, несколько на моих глазах сцепились друг с другом, один потерял ориентацию и вбежал прямо в раскаленные останки экскаватора, мгновенно припекшись к бывшей кабине. Но все-таки некоторые натыкались на людей и пытались их убить.

Я посмотрел на телохранительницу Василисы.

Как, черт возьми, она узнала про орбитальный лазерный удар?

Хопперша повернулась ко мне. Глаза ее сделались черными и бездонными, будто провалы в вечность.

– Контроль, – представилась она. – Ты поможешь спасти разумных, Никита Самойлов?

Большой Четверке не отказывают. Да мне и не хотелось.

– Запросто, – ответил я.

Хопперша схватила Василису и потащила к воронке, где уже скрылись Святослав с охранником.

– Мама, там мама! – завопила Василиса.

Вот в такие минуты и выясняется, кого ребенок больше любит – маму или папу.

– Сделаю все, что возможно, – пообещала ей хоп-перша и мощным толчком отправила вниз. Васька всплеснула руками, скользнув в люк, и пол немедленно начал закрываться.

А мы с хоппершей кинулись обратно на поляну.

– Спасибо, что убрали ракету! – крикнул я, срывая с пояса рапиру.

– Это Стерегущие, – отозвалась та. – Четвертый постулат.

Трава на поляне пожухла, цветы завяли. Груда металлолома полыхала багровым, оседая в почву, вокруг по земле бежали язычки пламени.

– Здесь фонит, у стрелка был второй заряд, – сказала хопперша.

– Да мне плевать, – сообщил я очевидный факт.

– Тогда работай ближе к эпицентру, я хочу сохранить эту особь! – Хопперша резко взяла вправо, из рукавов у нее выскользнули два коротких клинка, не то кинжалы, не то даги. Хопперша вихрем прошла мимо трех муссов – и те рухнули на землю. Я даже не заметил, как она наносит удары.

У меня такой скорости и техники не было, несмотря на весь опыт. Зато мне не нужно было думать о защите. Я шел напролом, ловя в тело пули и натыкаясь на клинки. Нахлынула новая волна муссов и, повинуясь своим нехитрым инстинктам, тут же навалилась на меня всей толпой. Муссы всегда стараются в первую очередь выбить самого сильного бойца.

Их проблема была в том, что меня невозможно выбить.