Поиски утраченного завтра

– Какая особенность? – Он пожал плечами. – Да пусть хоть каждый сперматозоид используют! Пусть на Земле тысячи наших потомков! Это ничего не меняет, ничего!

– Большая Четверка считает иначе… – Я посмотрел на мерцающий щит. – Алекс, мне надо с ними поговорить. Думающие никогда не прибегали к таким методам.

– На нашей памяти. Но они ведь как-то заняли свое место в Четверке!

– У них нет шансов захватить линкор, и они это понимают. Им нужны мы с тобой. Я попробую…

Я подошел к щиту, и по нему застучало чаще. Крошечные пули из мягкого сплава колотили в защитное поле и сплющенными блинчиками сыпались вниз. В воздухе запахло горячим металлом.

Что радовало – Думающие действительно берегли линкор и пытались избежать фатальных повреждений.

– Эй! – крикнул я, махая руками. – Я Никита Самойлов, Обращенный! Я хочу поговорить с Думающим!

Снова бодрый перестук.

– Разум порождает знание, знание порождает смыслы, смыслы порождают силу! – выкрикнул я первый постулат. – Знание – высшая сила во Вселенной!

Стрельба прекратилась. Думающий остановил своих марионеток.

– Знание должно быть доступным для каждого! – продолжил я вторым постулатом.

Потом раздался тонкий, не то женский, не то детский голос:

– Знание принадлежит разуму, который его создал!

Так я и знал, что Думающий не откажется от прямого диалога.

– Верно! – крикнул я. – Знание имеет цену. И я готов заплатить!

– У тебя нет достойной платы, Обращенный! – весело отозвался голос. – Что ты можешь предложить?

– Твою жизнь, Думающий!

– Это слишком малая плата!

– Свою жизнь?

– Ты ей давно не распоряжаешься!

– Новое знание? – предположил я.

– Назови!

Алекс рассмеялся за спиной:

– Бесполезно, Никита.

– Я знаю, кто все это затеял! – крикнул я. – Кто и зачем!

Некоторое время было тихо.

– Это знание не ново для меня, Обращенный!

– Еще как ново!

– Думаешь, тебя невозможно уничтожить? – неожиданно спросил голос.

– Не знаю!

– Хорошо, Никита Самойлов. Пусть лидер прикажет всем прекратить огонь. Мы тоже откажемся от активных действий. А ты приходи для переговоров.

– Перемирие? – уточнил я.

– Диалог. Если ты заплатишь цену за разговор, то останешься жив. Если нет – умрешь.

Я посмотрел на Алекса.

– Он блефует, – тихо сказал Алекс. – Да сто процентов блефует… Но я бы не ходил.

– Почему? – так же тихо спросил я.

– А вдруг я ошибаюсь? Это же чертов Думающий!

Я кивнул.

– Наверное. Но лучше разобраться раз и навсегда.

С усилием протиснувшись сквозь щит – он тормозил только скоростные объекты, – я вышел из коридора в зал транспортного узла. Три остановленных поезда, из двух-трех вагончиков каждый, застыли на своих рельсах. В центре зала гроздью висели на направляющих застопоренные лифты. Никого не было видно, обороняющиеся грамотно заняли позиции.

Я прошел мимо поезда и услышал:

– Направо.

Свернув, я оказался прикрыт от коридора вагончиком. И увидел троих осродов. Двое – взрослые, в форме десантников, с тяжелыми карабинами в руках. Один – совсем юный, лет пятнадцати-шестнадцати по человеческим меркам. Пол точно не разберешь, но почему-то я решил, что это девушка.

Обычная кряжистая бородатая девушка-осрод со шпагой в руке.

– Ты – смелый, – заметила девушка.

И пронзила мне сердце шпагой. Механизм взвыл, перемалывая мою плоть.

– Ты – дура ненормальная? – спросил я, отступая на шаг. – Парламентера убивать?

– Надо было убедиться, что это именно ты, – невозмутимо сказала девушка, опуская шпагу.

У девушки, как и у десантников, в уголках глаз, ноздрей и ушей колыхались пучками тоненькие белесые гифы. Я понимал, что нити мицелия шевелятся от дыхания и движения воздуха вокруг, но выглядело это все равно жутко, будто паразит пытался выбраться из тела.

– Зачем ты захватил детей? – спросил я. – Ты же знаешь, это вызывает наибольшее возмущение.

– Так получилось, – ответила девушка беззаботно. – Но я особенно тщательно берегу детские особи. Поговорим?

– Не с тобой. Только с Думающим.

– Мы сейчас одно и то же, – слегка удивилась девушка. – Какая разница, давай говорить!

Я покачал головой и ничего не ответил.

К моему удивлению, девчонка сдалась сразу.

– Хорошо, Никита Самойлов. Я подозреваю уловку с твоей стороны, но ты меня заинтересовал. Иди за мной.

Она повернулась и, больше не обращая на меня внимания, двинулась вдоль поезда. Я подмигнул инфицированным десантникам и пошел следом.

Не люблю грибы. Ну, обычные-то люблю. Белые, если потушить в сметане, маслята жареные с луком, лисички с сыром. Суп из шампиньонов обожаю. Шиитаки, эринги, да мало ли…

А вот разумные грибы не люблю. И мне кажется, никто их не любит. Недаром с Думающими по своей воле стараются дела не иметь.

2

Это, конечно, ерунда и предрассудки, что Думающие предпочитают темные влажные места. Они ведь и так живут во влажных и темных местах внутри скафандров из плоти.

Но Думающий, к которому отвела меня девчонка-осрод, и впрямь ожидал в темном помещении, освещенном лишь светом нескольких экранов. Это был диспетчерский пункт транспортного узла, сейчас не работающий, но дающий Думающему возможность контролировать все камеры.

А их было много. Алекс и шедшие с нами бойцы тоже виднелись на одном из экранов.