Поющая кровь

Кровь в жилах стыла от стонов и криков людей — испуганных, раненых, умирающих. Надо всем этим стоял страшный грохот и лязг: сталкивались лошади, скрежетали доспехи, было слышно, как разрывается плоть и ломаются кости. Но громче всего слышался треск огня. Все это напомнило Стуже об ужасах тех войн, которые она когда-либо видела. Сущий ад воцарился на этом небольшом квадрате земли.

Она вела своего коня через весь этот шум и крики, выискивая единственное лицо. Внезапно ее конь отскочил в сторону и изогнулся, когда рядом с ней обрушилась горящая стена. Она услышала пронзительный крик ребенка, но было слишком поздно, чтобы помочь. Пылающие бревна погребли под собой отца и его маленького сына, отняв у них жизни. Конь захрапел, стал бить копытом от страха. Жар огня обжигал ей лицо и руки. Она натянула поводья, стараясь справиться с животным.

В это самое мгновение она заметила, как ей на голову со свистом опускается меч. Она уклонилась от удара, пришпорив коня, описала небольшой круг и вынула свой собственный меч. Противник уставился на нее, и ее сердце чуть не остановилось. Из-под маски в виде черепа сверкали человеческие глаза, алчущие битвы. Но это была не простая маска. Огонь освещал тусклую белую кость, обнаруживая неровные края головы, от которой была отпилена черепная коробка с мозгом. Она подняла свой меч, чтобы встретить следующий удар, всем своим нутром понимая, что мешкала слишком долго.

Но он так и не ударил. Чья-то лошадь врезалась сзади в лошадь мятежника, стальной клинок наполовину вошел между его ребер, он глухо вскрикнул и повалился назад, выпал из седла и растянулся на земле. Его же собственная лошадь наступила на него прежде, чем убежать.

Она почти позабыла о Терлике, но поблагодарить его так и не успела. Водоворот сражения закружил их, растаскивая в разные стороны.

Солдаты гарнизона в конце концов обнаружили утраченное было мужество и стали отчаянно защищаться. Однако повстанцы, с черепами вместо лиц, снова навалились изо всех сил, уничтожая всех подряд, на ком не было черных камзолов и омерзительных масок смерти.

Стужа оказалась в рискованном положении. На ней не было ни маски, ни алой накидки, и потому обе стороны принимали ее за врага. Краем глаза она увидела мелькнувшую тень. Резко пригнулась к седлу, развернулась и разрубила пополам келедского солдата. Боль исказила его черты, когда он сползал с лошади.

Стужа смотрела на него в оцепенении, позабыв и о пожаре, и о сражении. Кровь медленно стекала с лезвия ее клинка, окропила ей руку, когда она подняла меч.

Все произошло так быстро, без раздумий. Она все смотрела вниз на убитого. Ее рука задрожала, и эта дрожь поднялась выше и охватила ее всю.

Тогда она выдохнула и глубоко вдохнула, стараясь овладеть собой. Она явилась сюда не сражаться, а лишь найти своего сына. Она припустила коня вперед, объезжая стороной гущу боя, избегая столкновений, разглядывая лица мятежников.

Она узнает его глаза даже под маской из черепа.

Но зрелище, представшее ее взору при свете бушующего пожара, вызвало в ней чувство омерзения. Никогда прежде в свои молодые годы она не уклонялась от боя, как сейчас. Тогда ей было некогда, да и незачем оглядываться вокруг и размышлять об ужасе происходящего, А теперь она видела мужчин, которые сражались и умирали. Их лица были такими, что она содрогнулась. Смертельный ужас и ненависть в глазах, грозно выдвинутые челюсти и скрежет зубов, сощуренные веки, которые внезапно широко раскрываются; стоны, вздохи и хрипы.

Это было неистовство — безрассудное и уродливое, лишенное смысла.

Небо разорвалось короткими вспышками, сверкнувшими одна за другой. Мощный, оглушительный гром сотряс воздух. Спустя несколько мгновений зарядил дождь, на земле его шипением встречал огонь. Очень скоро улицы покрылись слякотью.

Ни та, ни другая сторона не обращали на это никакого внимания. Мятежники и гарнизонные солдаты кромсали друг друга, рубились насмерть, и лишь извивающиеся, безумные тени в отблесках дождя и пожара, подобно демонам, следовали за ними по пятам.

Стужа утерла воду со своего лица, не зная, плакать ей или смеяться.

В эту самую минуту она увидела Кела. Ей самой было трудно понять, как она узнала его. Бушевавшая повсюду битва, как нарочно, разделяла их, на лице его была такая же маска из черепа, как у всех его соратников. Но она его узнала.

Очередной удар молнии осветил небо, выхватив его фигуру из общей массы. Она назвала его по имени, но Кел не слышал ее. Он свесился с лошади и вонзил свой меч в горло солдата.

— Кел! — возопила она, пытаясь перекричать шум.

Лишь раскат грома раздался в ответ.

Пришпорив коня, она поскакала к нему, раскидывая по сторонам мятежников, неосмотрительно попадавшихся ей на пути. После стольких месяцев поисков она наконец-то нашла своего сына. Она не смела останавливаться или оторвать от него свой взгляд из боязни вновь потерять его.