Поющая раковина Одиссея

Госпожа Ариадна Одиссич скончалась, не оставив законных наследников.

Господин Борислав попал в плен в 1915 году, оказался в России, где и остался до своей кончины, воспоследовавшей в 1936 году.

Более поздние сведения о судьбе Борислава Одиссича получены из достоверных источников.

Из них известно, что господин Борислав Одиссич в России оформил документы на имя Борислава Елисеева…»

– О, а мы с ним, оказывается, однофамильцы… – пробормотала Марина в удивлении.

Ну надо же, случайно оказалось, что этот самый Борислав переменил фамилию. Точнее, не захотел или побоялся в те годы иностранцем быть, бабушка рассказывала, что многие люди так делали. Дворянские фамилии на простые меняли. Женщине-то проще: вышла замуж за какого-нибудь Иванова или Пупочкина – и все. А этот Борислав вот официально Елисеевым стал. И случайно ли так оказалось, что фамилия такая же, как у Марины?

Марина только вздохнула и продолжила читать:

«Также имеются достоверные сведения, что в России указанный Борис Елисеев вступил в законный брак, в каковом браке был рожден его единственный сын Ратибор Елисеев…»

На этом месте Марина остановилась.

Выходит, она не только однофамилица этого балканского дворянина? Впрочем, она и так уже кое-что подозревала. А теперь точно знает.

Своего отца она помнила плохо, слишком мало ей было лет, когда они с матерью развелись, но знала, что у ее отца – Николая Елисеева – весьма экзотическое отчество.

Николай Ратиборович…

Это необычное отчество она видела в собственном свидетельстве о рождении… Интересно, очень интересно…

Она вспомнила, как спрашивала у матери про отца, и та сказала, что отец видеть ее не желает. И правда, не было от него никаких известий, только алименты до восемнадцати лет приходили. Ни подарочка на день рождения или на окончание школы, ни поздравления самого простого, ни звонка по телефону, ни открыточки…

Впрочем, Марина ничего и не ждала. Как пошла в школу да как увидела пап, что дочек с букетами ведут, так сразу поняла, что это не для нее. Ну так и ладно, без отцов дети живут, у нее зато бабушка замечательная была, жаль только, что рано умерла.

При мысли о бабушке навернулись привычные слезы.

Как ни крути, а самый родной человек она была… Мать-то не слишком ею занималась, у нее свои проблемы были с тем типом женатым. Лет пятнадцать ей голову морочил, а потом все-таки с женой окончательно остался.

Так что она, Марина, еще легко отделалась, год только на Глеба потратила.

– Все в порядке? – деликатно осведомился Борис.

– Да, конечно… – Марина сделала над собой усилие и дочитала документ до конца – благо там оставалось совсем немного.

«Упомянутый Ратибор Елисеев также находился в законном браке, в каковом был рожден его единственный сын Николай. Таким образом, если Николай Елисеев жив, то он является единственным законным наследником дворянского семейства Одиссич, а также всего принадлежащего оному семейству движимого и недвижимого имущества. Если же Николай Елисеев скончался, наследниками оного имущества являются его родные дети, буде они существуют…»

«Но тогда… но тогда я… Тогда эта бумага имеет ко мне самое прямое и непосредственное отношение…» – подумала Марина, но вслух ничего не сказала, уж очень сильно было потрясение от прочитанного.

К тому же совершенно ни к чему рассказывать малознакомому человеку про свои обстоятельства. Она и сама толком не разобралась, в чем тут дело.

Борис взглянул на нее с интересом – очевидно, заметил ее волнение, но ничего не сказал.

А Марина прочитала следующий документ.

Это было постановление городского суда по наследственному делу, касающемуся собственности на отель «Далмация» и прилегающий к нему участок.