Пока дышу

Август, отставив в сторону больную ногу, сидит под навесом летней кухни и заостряет двухфутовые деревянные колышки. Щепа летит под стол, тонкая стружка скручивается под ножом в спиральки и падает под ноги. Его попросил Ёршик, и Август кивнул, соглашаясь. Место удобное, он видит и слышит всё, что происходит вокруг, и все видят, как он старательно трудится, вливаясь в жизнь фермы, что ему на руку, конечно. У амбара Трой и Денни негромко обсуждают, стоит ли доверять мелким пацанам наблюдение за окрестностями с вышки водонакопителя. Август внимательно слушает, делая вид, что поглощён своим занятием. Он охотно слазил бы на эту вышку сам, чтобы узнать, что и как далеко с неё видно, но ему не позволит ноющее бедро. Шрам затягивается, подсыхая, и сгибать ногу теперь неудобно — появляются кровящие трещины.

— Не думаю, что у них хватит терпения оставаться внимательными, — сомневается Трой.

— Как раз это им и надо, — мягко возражает Денни, пытаясь подпихнуть тяжёлую воротину одной рукой. Воротина не поддаётся, и он налегает плечом и всем телом.

Август из-под опущенных ресниц наблюдает за тем, как Трой делает движение в сторону Денни, чтобы помочь, но калека останавливает его одним взглядом.

— Пусть привыкают к ответственности, — продолжает Денни, справившись с воротами ангара. Переведя дух, он прислоняется спиной к стене и интересуется: — Там ещё что-то осталось? Может, стоит сделать ещё ходку?

— Нет, мы забрали всё, что было. Ни оружия в рабочем состоянии, ни патронов там больше нет. Думаю, потом стоит поискать в других местах. Ты бы посмотрел карту…

Внезапно Трой замолкает на полуслове, и Август, до которого только сейчас доходит, куда пропадали на пару дней Трой и индеец, поднимает голову, чтобы посмотреть, что случилось.

В воротах фермы появляется Натали. Щёки у неё горят, волосы растрепались, через плечо перекинута связка — два или даже три, Август не видит точно, больших коричневых зайца, перехваченных за задние лапы…

Трой в три шага оказывается возле девушки и снимает с её плеча добычу. Заячьи уши метут двор, а Натали, глупо улыбаясь, смотрит на Троя. Он тоже смотрит ей в запрокинутое лицо, как-то по-особенному тепло смотрит. Август ещё не видел, чтобы этот смурной парень вдруг так замирал перед кем-то. Но хуже всего то, что они оба молчат. Как бы слова им и не нужны вовсе.

Август переводит взгляд на калеку. Тот улыбается.