Пока дышу

— Лет сколько? — интересуется, но интерес в голосе скучный, пресный.

— Пятнадцать, — пищит Август, и проклятый голос рассказывает о его возрасте всё лучше любой метрики.

Хорёк поворачивается к нему спиной и уходит. Походка у него классная, Августу нравится, так он хотел бы ходить и сам — расслабленно, уверенно. Но вот встречаться с Хорьком взглядом — не-е, спасибо. Уж больно страшный, аж мороз по коже. Не бывает таких взглядов у пацанов, даже самых отмороженных, а Август успел повидать всяких. Той же ночью он бежит из Абердина. Проснулся инстинкт-то.

Да, до Хорька им всем далеко! Пора было сматываться из этого островка гуманности и всеобщей любви к ближнему. Завтра он получит, наконец, оружие, и выберет момент, чтобы распрощаться с фермерами по-хорошему. Август не сомневался, что Денни его отпустит — кое в чём тот напоминал ему отца. Тоже — сеятель. Доброго и вечного.

Ночи стояли по-осеннему холодные, но в доме было тепло. Даже слишком. Спал Август плохо и, когда Трой неожиданно поднялся с кровати и завозился в темноте, одеваясь, Августа разобрало любопытство. Стараясь не шуметь, он последовал за парнем в ночь. Стоя возле входа в амбар и стараясь дышать в сторонку от освещённой щели в воротах, он стал свидетелем событий, которые не оставляли ему времени на долгие сборы. Лишний раз убедившись в том, что Трой действительно опасный тип, Август покинул ферму ещё до рассвета, прихватив ружье, тёплую одежду, сушёную рыбу и флягу с водой.

Провожал его только старый пёс Троя. Подозрительно обнюхав куртку Ёршика, которую нацепил Август, и фыркнув, он поплёлся обратно под веранду. Следовало поспешить. Август рассудил: пока растерянные обитатели не пришли в себя, взять их будет проще. Но добравшись до спрятанного возле шоссе велика, он понял, что рана не позволит ему ехать. Раненую ногу сводило, она соскальзывала с педали. Пришлось ковылять пешком.

Трой

Иногда можно застонать и мужчине.

Марк Тулий Цицерон

Рано или поздно это должно было случиться. Трой не доверял Августу, несмотря на удивительно спокойное отношение Джо, да и остальных, к этому диковатому парню. То, какими взглядами Август провожал Натали, поднимало в душе Троя волну острого раздражения. Натали никак не давала понять, что её это беспокоит, и причин для того, чтобы осадить Августа, у Троя не было. Он никак не мог отделаться от впечатления, что где-то уже видел этого чернокожего великана, но сколько ни копался в памяти, таких знакомых припомнить не мог.

Август, прихрамывая, шастал по ферме с вызывающе-независимым видом, от работы не отказывался, но и рвением особенным не горел. Да и работник из него получался неважный, неумелый. Он стремился в охотники, но тут Трой, едва не повздорив с Денни, встал стеной: он был категорически против того, чтобы давать Августу оружие. Это и стало последней каплей.

Едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью, раздражённый Трой выскочил из библиотеки, где они с Денни спорили об Августе. Денни не уступил, он так и не понял, отчего завёлся его друг. «Не хватало ещё, чтобы из-за какого-то немытого бандита у нас начались разногласия!» — бурчал Трой не так чтобы тихо в тот момент, когда буквально столкнулся с объектом своего негодования у выхода на веранду. Полные губы Августа презрительно скривились, он встал в дверях, загородив Трою дорогу.

— Я — бандит, парень. Тут ты прав. А сам-то ты — кто? — с вызовом спросил Август, дохнув противнику в лицо.

Они стояли слишком близко, нос к носу, испепеляя друг друга полными неприязни взглядами. Антрацитовые глаза Августа горели мрачным огнём, светло-серые Троя превратились в осколки льда. Несмотря на то, что темнокожий парень был выше, шире в плечах и крепче, Трой нисколько не уступал ему во внутренней силе, в тлеющей где-то глубоко под сердцем сдержанной ярости.

— Я знаю, кто я такой. И не горжусь этим, — парировал Трой, внезапно осознав истинную природу своего недоверия к парню. Он был тем, кем стал бы сам Трой, не стань он Защитником. И сейчас Август нуждался в таком же шансе, вот только он не был девятилетним мальчишкой.

Не отводя взгляда от ухмыляющегося тёмного лица, но тем не менее обнаружив, что длинные пальцы Августа нервно сжимаются в кулаки и разжимаются, чтобы сжаться снова, он непроизвольно напрягся. «Только драки нам здесь и не хватало, — проскочила ехидная мысль. — Такие, как он, понимают только силу. И не обязательно — силу кулака».