Пока дышу - надеюсь

— Нет-нет, что вы, что вы! — испугался Модест. — Вы не так меня поняли, да я теперь за вас, да я по гроб жизни вам обязан. Да я для вас… — Модест сделал попытку встать и броситься на колени, но, уловив на лице Керенского тень недовольства, остался сидеть на стуле. Сидел он неловко, наполовину привстав, опираясь на цыпочки. Вся его поза выражала внимание и подчинение.

— Это радует, — изрёк Керенский.

— Ваша теперешняя задача на ближайшее время — это максимально очернять большевиков. Можете искать про них факты, можете придумывать, но газета должна быть интересной. В некоторых статьях указывайте, что большевики объявили крёстный поход против анархистов, которые якобы продались эсерам и кадетам.

И больше грязи, грязи. Приплетайте сюда всех: немцев, уголовников, пишите от имени большевиков, что анархисты предали революцию, напав на Петросовет. Это лучше делать не в газете, а печатью прокламаций и агиток. Подписывайтесь Лениным, советом РСДРП, Каменевым, Зиновьевым и другими большевиками, которые пока на свободе. Провоцируйте, мы должны делать шаги, Модест. И не забывайте про эсеров, они намного многочисленнее, чем большевики.

У вас есть огромные перспективы, научитесь обличать моих врагов с сумасшедшей гениальностью. Сможете?! Быть вам министром образования в моём правительстве. Крепко задумайтесь, очень крепко! Представляете ВЫ?!… и МИНИСТР…

Керенский наклонился к Модесту, который заворожённо смотрел на своего благодетеля, словно кролик на удава, и судорожно сглатывал.

— Действуйте! Вот вам счёт, по которому вы можете получить ещё денег. Заплатите другим редакторам, купите арестованные газеты эсеров, да делайте, что хотите, но большевики должны ненавидеть анархистов, анархисты — большевиков, а горожане — и тех, и других, и в придачу, всех матросов и эсеров. Ясно?!

— Всё, как есть!

— Тогда, ступайте, Модест, время не ждёт!

Беспрерывно пятясь, Модест толкнул дверь и юркнул в приоткрывшуюся створку, мгновенно исчезнув за ней.

— Хорошо! — довольно потёр руки Керенский. «Будем работать дальше! Кто там у нас на очереди, Юскевич? Подождём доклада, но это уже будет завтра».

Керенский позвал ординарца.

— Мишка?

— Да, вашбродь? — просунул тот голову в дверь.

— Позови ко мне Климовича, разговор есть.

— Слушаюсь! — и ординарец скрылся.

Глава 14 Интрига.

«Большевики же все, без единого исключения, подразделяются на: тупых фанатиков (мало), дураков природных, невежд и хамов; мерзавцев определённых и агентов Германии». Зинаида Гиппиус.

Савинков и сам не ожидал от себя, что возненавидит всю большевистскую партию. Эту необъявленную войну, в которую его затянул Керенский, он считал сначала нелепостью, потом конфликтом интересов, а потом воспылал настоящей классовой ненавистью к своим бывшим товарищам по левосоциалистическому лагерю.

Умом он понимал, что здесь что-то не так и кто-то играет в тёмную, и в этом как-то замешен Керенский, но последующие события так закрутили сюжет политической борьбы, что земля поменялась с небом. Кто мог бы придумать то, что произошло? Не иначе, дьявол, но Савинков не верил ни в Бога, ни в дьявола, он верил в революцию. А революция была в опасности.

И его боевые отряды начали борьбу с большевиками, отстреливая их, в ответ получая вооружённый отпор уже от Красной гвардии большевиков. Временами вмешивались в их противостояние анархисты, действовавшие на его стороне, или Революционная гвардия, по слухам, связанная с Керенским — на стороне большевиков.

Эти мелкие стычки особо были не видны на фоне общего беспорядка, происходящего в Петрограде, но несли с собой большую доля страха и ожесточения всех против всех. Собственно, Керенского Савинков решил оставить на десерт, его уничтожить он хотел сам. Пока были задачи и поважнее. Нужно было освободить Чернова и остальных из тюрьмы. Да не просто освободить, а с триумфом. А пока только оставалось вступать в мелкие стычки.

* * *

Дождавшись Климовича, Керенский с ходу приступил к разговору.

— Евгений Константинович, на завтра намечена встреча с Юскевичем, и меня нужно подстраховать. Встретимся мы в парке возле Смольного, но он может прийти не один, точнее, наверняка придёт не один. Всю его охрану нужно нейтрализовать, лучше сразу и демонстративно, чтобы он там себе не думал. Вопрос важный, мне надо дать ему понять, что я не шучу, а он влез во всё по уши.

— Я понял, распоряжусь, господин министр.

— Хорошо. А что у нас по китайцам? Вы совместно с УГРО Кирпичникова создали им невыносимые условия для жизни или нет? И сколько их арестовано?

— Почти две тысячи и ещё человек двести азиатов, которых можно условно принять за китайцев. Есть арестованные корейцы, их почти триста человек.

— Оставшиеся на свободе готовы идти на контакт? Они готовы с оружием в руках освободить своих собратьев, попутно уничтожив всех заключённых?