Пока дышу - надеюсь

Полицейские, кивнув, вошли в дом и приступили к его осмотру. Бегло пройдя по комнатам и ничего там не обнаружив, они обошли хозяйственные пристройки и возле одной из них нашли россыпь гусиных перьев. Перья валялись небольшой кучкой. Ветер частично прибрал их, разметав по окрестностям, но следы крови и остатки крыльев имели место быть.

Один из полицейских указал на них криминал-комиссару, тот показал Зиновьеву, затем и Ленину, который до этого не обращал внимания на полицейских, обыскивающих дом, продолжая работать. Ленин, взглянув на «следы преступления», пожал плечами и сказал.

— Забирайте!

Финны жестами объяснили китайцам, что они идут с ними. Китайцы с неохотой подчинились и, сдав ножи и деревянные палки, поплелись за полицейскими в участок, где были задержаны до утра. Зиновьев, переговорив с Лениным, отправился туда же, захватив с собой двадцать марок, чтобы заплатить за стоимость гусей и штраф. Ленин остался в доме один, сосредоточенно строча статьи.

Юскевич, одетый в форму финского рабочего, издалека наблюдал за тем, как сначала уводили китайцев, а потом и за Зиновьевым, который вскоре ушёл в ту же сторону.

— Пора, — шепнул он своим людям. Один из них, переодетый полицейским, направился прямо к дому, а двое других стали проходить дворами, пряча лица под закрытыми кепками.

Полицейский постучал. Дверь никто не открыл. Увлечённый своими делами, Ленин ничего не слышал. Зиновьев имел ключ и стучать бы не стал, а соседям Ленин открывать не собирался. Но Зиновьев, уходя, забыл запереть дверь. «Полицейский» дёрнул дверь на себя, она открылась, он сделал знак двум подельникам и вошел внутрь.

Владимир Ильич, заслышав шаги в доме, поднял голову.

— Вы кто, товарищ?

— Я тебе не товарищ, и даже не полицейский! — сделав быстрый шаг, «полицейский» обрушил на голову Ленина удар пистолетной рукояткой. Но крепкий череп Ильича выдержал удар, он даже успел крикнуть, но был сразу сбит с ног и двумя ударами тяжёлого кулака приведён в бесчувственное состояние.

Общими усилиями Ленина одели и, выведя из дома под руки, как пьяного, усадили в нанятый экипаж. Повозка тронулась, увозя Ильича в неизвестность.

Тем временем Зиновьев, уплатив деньги, возвратился обратно. Китайцев с ним не отпустили, оставив до утра в полицейском участке. А сам он не стал возмущаться этим фактом и повернул обратно.

Дойдя до дома, он обратил внимание на то, что дверь оказалась подозрительно открыта. Он испугался, но найдя в себе силы, осторожно заглянул в дом. Он был пуст. В гостиной стулья были сдвинуты со своих мест, а также заметны следы поспешной сборки, но Ленина нигде не было, также как и его одежды.

— Испугался! Ушёл! Сбежал! — мысли вихрем закружились в голове у еврея-революционера. — А как же я? А что делать мне? Почему он уехал? Узнал что-то страшное? Что-то серьёзное!

Зиновьев стал лихорадочно собираться. Нашёл спрятанные в подоконнике деньги, собрал вещи, достал и спрятал под одежду наган. Оружие Зиновьев не любил, но сейчас это была необходимость.

Захлопнув дверь, он выскочил из дома и, наняв извозчика, отправился в Гельсингфорс. Там он немного позже был задержан по подозрению в убийстве Владимира Ульянова по доносу неизвестного лица.

Утром следующего дня в полицейском участке криминал-комиссар ещё раз пересчитал золотые монеты и, передав по две монеты в двадцать марок своим подчинённым, освободил китайцев из заключения. Его попросили проделать эти мероприятия уважаемые люди, обвинив русских в организации кражи, и заплатили за это. Русских финн не любил, а потому и согласился. Китайцев задержали, русских предупредили, а дальше — не его дело.

Между тем, Ленина довезли до ближайшего леса и дальше потащили в самую чащобу. Там был оборудован лесной лагерь одного из отрядов Юскевича. По пути Ильич пришёл в чувство.

— Куда вы меня ведёте и зачем? — Ленин пытался держаться мужественно, но куда там! Ведь его не вели в тюрьму или в участок. Рядом были незнакомые люди со зверскими рожами, и вели его явно не за грибами. Тело Владимира Ильича стала бить нервная дрожь. В лесу кое-где были проталины, но в основном еще лежал снег, было промозгло и холодно.

Широкие проталины сменялись осевшим снегом. Вокруг деревьев были вытаявшие круги. Стволы берёз и осин чернели влажной корой. Весна ещё не затронула своим дыханием лес, но её признаки уже явно чувствовались в воздухе. Стали просыпаться первые клещи. Голодные и злые, они искали, к кому бы присосаться и напиться свежей крови, чтобы выкормить с её помощью своё потомство. А те, в свою очередь, также по весне стали бы пить кровь всех живых.

Ленина привели в лагерь, усадив на охапку лапника, сваленного близ жарко горевшего костра. Юскевич, насмешливо глядя на главного большевика, подкидывал в костёр мелкие веточки хвои. Они, быстро сгорая, шипели и плевались мелкими искорками, обдавая лица всех сидящих вокруг костра запахом смолы и горького дыма сгоревшей хвои.

— Кто вы и зачем притащили меня сюда? — обратился к нему Ленин.