Пока я мертва

Меня просто переполняет злость и вдруг, совсем неожиданно, моя тетрадь вспыхивает ярко-синим пламенем. Я резко вскакиваю на ноги, отшатываясь от холодного огня.

– Пожар! – орет кто-то, и вся аудитория рвется к выходу, какая-то девчонка пихает меня, но я хватаюсь за соседнюю парту и удерживаюсь на ногах. Обезумевшая толпа пробирается к двери, хотя огонь уже потух, остается только черный след на полу и дым, поднимающийся к потолку и вытекающий в открытые окна.

– Сохраняйте спокойствие, – пытается урезонить студентов преподаватель, – Ради Бога, – но все без толку, я это знаю. Люди не способны воспринимать угрозу и бороться с ней, по крайней мере, те, которые могли, уже почуют под землей, а те, кто остался, настолько трусливы, что напоминают мне стадо овец, оставшихся без пастуха.

Современное общество вызывает во мне только сожаление. Наш двор ведет себя иначе, мы всегда приходим на помощь другим семьям. Всегда.

Очнувшись, я оглядываюсь, аудитория была совершенно пуста, только запах десятков тел витает в помещении, перебивая запах гари. Аромат страха и адреналина, поморщившись, я поднимаю с пола свою сумку. Через секунду пищит мой мобильник, я извлекаю на свет дорогой смартфон.

– Да, Ната, слушаю тебя, – говорю я, двигаясь к двери, мои шаги гулко отскакивают от деревянного пола.

– Ты где? – спрашивает она без вступления, – Нас всех эвакуировали из-за пожара в другом крыле здания. Я не могу тебя найти, – стонет Натка, я представляю себе, как она бегает от одной группы, к другой.

– Что ты стоишь? – рявкает Наташа в сторону, и я знаю, что она спорит с братом, наверняка он следует за ней попятам. Они никогда не расставались надолго и я против воли улыбаюсь.

– Я знаю о пожаре, – вздыхаю я, Наташка сразу настораживается, она слишком хорошо меня знает.

– Надеюсь, что это не твоих рук дело, – шепчет она в трубку, однажды, такое уже случалось, когда мама ушла от нас и скрылась в неизвестном направлении. Я плохо помню, что тогда случилось. В тот злополучный день, я спалила почти все наши фотографии и портреты на стенах…

– Какой-то идиот решил раскурить косячок прямо у нас на лекции, – Натка удивленно цокает, поражаясь современным студентам. За такую длинную жизнь, мы побывали во многих учебных заведениях. От частных пансионов до школ в монастырях.

Я выхожу в коридор и, прижав трубку к уху, пытаюсь найти в сумке жевательную резинку.

– Жду тебя у входа, – прощается со мной сестра, я что-то мычу в ответ и нажимаю отбой. «Орбит» лежит на самом дне сумки, за ворохом косметики и ненужного барахла. Я достаю пластинку и кладу на язык белый ломтик, мятный вкус обжигает горло, от наслаждения, я закрываю глаза. Сегодня я так и не успела позавтракать.

Кругом стоит тишина, это было необычно, проходя мимо деканата, я замечаю внутри парня, он роется в бумагах на столе, и похоже, очень занят, раз не замечает меня и моих достаточно громких шагов. Я решаю не вмешиваться, не мое это дело, пусть лучше следят за делами студентов. С этими мыслями я выхожу на улицу.

Глава 2

Варя

– Вот он, – шепчу я сестре, показывая взглядом на хмурого парня, стоящего в стороне от всех. Он держит в руках поднос и медленно продвигается в очереди. Я смотрю на него с безопасного расстояния.

Одет как деревенщина, скривившись, думаю я, потертые джинсы и простая клетчатая рубашка, поверх нее черная шерстяная олимпийка с капюшоном.

И это в такую-то жару.

Ничего особенного, ни в лице, ни в одежде. Хотя… Не могу ни признать, фигура у него хороша, в этом я знаю толк, могу написать целую диссертацию о пропорциях мужского тела.

Природа отыгралась только на его воспитании и мозгах. Какая ирония!

– Где? – Натка наклоняется ко мне еще ближе, ее длинные волосы щекочут мне лицо, и я убираю их в сторону. Я успела вкратце рассказать ей о неприятном инциденте с участием этого парня, спокойно накладывавшего в свой поднос тарелку с пастой и стакан сока.

Столовая постепенно заполняется студентами, все разговоры были только о внезапно вспыхнувшем пожаре.

– Ты ослепла? – шиплю я на сестру, – Вот он! – Мишка за нашей спиной фыркает, я кидаю на него грозный взгляд. Он закатывает глаза, делая глоток горячего кофе, – Наверное, он больной или у него помутнее какое, – задумчиво рассуждаю я, – Ну что, увидела? – с надеждой интересуюсь я.

– Так это же Матвей, – нахмурившись отвечает Наташка, ее ярко-синие глаза темнеют,– Он новенький, перевелся из другого города, – продолжает она, – У нас с ним один общий предмет, – Ната на секунду задумывается, скривив пухлые губы, – Очень талантливый, ты должна была его запомнить по… – но я уже не слушаю, что она мне говорит.

Я слежу, как Матвей направляется в нашу сторону, у меня возникает одна неплохая идея, как проучить этого выскочку.

– Подожди, – бросаю я сестре и походкой от бедра, направляюсь в его сторону. Матвей не смотрит по сторонам, опустив глаза, он спешит покинуть столовую, словно ему было неуютно в помещении, полного людей.

Мне было это на руку, я незаметно толкаю его плечом, и содержимое его подноса опрокидывается на олимпийку.