Пока королева спит

Сначала мне было позволено всё – я ни в чем себе не отказывал и вы как два ослепительных бога выполняли мои желания. Это была сказка, добрая прекрасная сказка, которой некоторые дети лишены (я об этом узнал много позже). У тебя, мама, в кармане было всегда припасено какое-нибудь лакомство, которое помогало унять мои слёзы, когда я ударялся об острые углы "плохих" вещей, и уж конечно сама рука легко унимала боль, гладя мои синяки, и волшебным образом излечивали мой плач твои поцелуи. У тебя, папа, в руках бумага и дерево превращались в змеев и это тоже было волшебство мне ещё не доступное. А ещё, мама, я помню, как ты купала меня в тёплой ванне, а потом вытирала пушистым махровым полотенцем, а я зажмуривался и тянул к тебе губы, и ты всегда-всегда целовала меня! Это простое чудо любви! Отец, ты всегда был справедлив и открывал для меня новые миры… и в книгах и в жизни, шаг за шагом ты мне передавал секреты создания змеев – мастерство потихоньку изливалось из тебя и впитывалось мной. Ах, какой я был ленивый и нерадивый ученик, но даже в меня вы многое заложили. Сначала в форме игры, потом, когда я уже потихоньку достиг второго этапа своего воспитания, уже в форме прямых уроков и притч.

А потом возникли эти поезда. Первый эшелон и второй. Как мы оказались в разных? Я этого не помню, почему-то всё боялся потерять сестрёнку и судорожно сжимал её ручку, иногда слишком крепко, она жаловалась мне на это. Нам всё же удалось сесть в первый эшелон, увозивший людей из горячей точки (этот термин я узнал много позже), в которую превратилась провинция Си-Ай. Почему народ Си напал на тех, кто были Ай, я не знаю, понимания я не мог добиться и тогда, когда спрашивал у вас, и сейчас из исторических хроник, а я их все проштудировал и беседовал с очевидцами событий – всё без толку. Вроде бы делили землю, один хотели присоединиться к нашему (теперь оно для меня наше) королевству Зелёных холмов, другие – остаться свободными, точнее псевдосвободными, мы же все равно зависели от магистрата. И вот как итог этой бессмысленной бойни, бессмысленная же сцена на вокзале, она навечно врезалась мне в память холодным айсбергом, который не растает никогда. Первый эшелон прошел через Ажурный мост, поезд был битком набит испуганными людьми и ещё более испуганными детьми – мы были разделены на эти два народца разностью страха, взрослые не понимали, как они дошли до жизни такой, дети не понимали совсем ничего. Второй эшелон, который был забит, похоже, ещё больше и на котором спасались вы, рухнул с моста в Тонкую речку, которую потом переименовали в Пропащую.

И вот первый эшелон доехал, доехал туда, где его никто не ждал. Не ждали особенно нас, детей-сирот. А мы долго не могли привыкнуть к тому, что нас теперь так называли. Сначала мы искали вас, потом прошёл страшный слух о втором эшелоне, а потом эта информация подтвердилась, и мы стали искать кого-нибудь, кто бы опроверг то, что вы были там. И только потом, пройдя через скитания и беспризорную жизнь, нас определили в приют. Тогда-то я на вопрос: "Твое имя, мальчик?" ответил: "Боцман" и до упора стоял на своём – меня так зовут. Сестра, почуяв свободу и безнаказанность тоже сменила своё настоящеё имя на Мур, и так же, как я, упёрлась: "Меня так зовут". А как я её мог бы наказывать за непослушание, когда слёзы лились из её глаз при любом слове о вас? А наказывать от своего имени я не мог, слаб был ещё авторитет, я сам себя ещё не слушался, хотя сестра, быть может, и послушалась бы моего жесткого слова, но только губы его не вымолвили… Вот так мы и стали Боцманом и Мур.

Много лет прошло с тех пор. Мур перестала быть управляемой и уже ни во что не ставила меня, что уж говорить о воспитательницах, учителях и других посторонних людях, пытавшихся как-то на неё повлиять. Последнее что я о ней знаю: будучи восемнадцатилетней она связалась с эспэпэшниками. СПП – это секта правильного пути. Сами себя сектанты так обычно не называют, придумают более кружевные и изящные слова. Просто СПП – это универсальное название для такого рода культов. Их легко выделить по некоторым признакам: уверенность в правоте своей; недопущение и мысли о том, что другие тоже могут быть в чем-то правы или в существовании альтернативного пути самосовершенствования; жесткая иерархия, основанная порой на жестокости такой степени, что о ней лучше не знать; тайные обряды (не для всех членов секты тайные), а иногда и оргии. Мур сообщила мне – не потому что хотела рассказать, а просто, потому что мы встретились в порту: «Я покидаю королевство Зелёных холмов и отправляюсь нести огонь истинной веры аборигенам Свободных островов». Эти якобы свободные острова расположены к востоку от Олдовии. Они мелкие и на них нет природных ископаемых, к туризму тоже не больно располагают, вот их и не присоединила к себе ни одна сильная материковая держава.