Пока медведица на небе

– Клав, а ты про кого сейчас? Ярика это ты, что ли, с собой позвала? Зря, Карл прав. Непутевый он какой-то, за ним нужен глаз да глаз.

Но ему никто не ответил, все в напряженном молчании наблюдали, как Карл, подключив все свое обаяние, разговаривал со своенравным дедом, словно от этого зависела их жизнь. И только когда они развернулись и направились к машине, по салону пролетел легкий вздох облегчения и Сенькино радостное «Ес».

* * *

На самом деле Степан Егорович оказался классным стариком. Усевшись демонстративно на переднее сиденье, он в начальственной манере стал показывать направление, попутно рассказывая историю станицы.

– Ну, если быть точным, то от станицы Зареченской ничего уж и не осталось, – тоном гида вещал он. – Когда-то в ней был огромный конезавод, известный на весь Союз. У нас были такие породы, которых в мире оставались единицы.

Видно было, что он был причастен к данному процессу, но, помня о шишке на лбу у Бори, все побаивались спрашивать, каким образом.

– После развала Советского Союза завод сначала начал хиреть, животных кормить было нечем, зарплату не платили, и, наверное, года за три он полностью закрылся. А станица-то только им и жила, работать стало негде. У нас ведь даже моря нет, чтоб турист какой ехал, в общем, кормиться стало нечем. Потянулся народ в город, сейчас Зареченскую и станицей-то уже не назвать. Так, деревушка, живут только бабки, деды, век свой доживают да пенсию проедают.

– Вы вот, я смотрю, человек в станице авторитетный, – начал с поклона Карл, – значит, можете подсказать, у кого мы можем на постой остаться. Компания у нас большая, да и с головой не все дружат, как вы заметили, но оплатить свое жилье в состоянии.

– Да что и думать, – усмехнулся дед, – только у меня и можно поселиться. У меня у одного двухэтажный дом в станице. Как жена-то померла, я на второй этаж, правда, и не поднимаюсь. Дети ездят редко, в Геленджике они у меня живут, в основном я к ним наведываюсь. Так вот он, мой дом, приехали.

Деревья будто в один момент расступились, и как на ладони раскинулась деревня, домики маленькие, разноцветные, правда, немного заваленные, зато огороды и сады были великолепны в своей пышности и зелени. Самый большой дом стоял с краю деревни на кромке леса. За ним метрах в ста виднелась красивая церковь, переливаясь золотыми куполами и совсем не сочетаясь с простотой деревни. Все с превеликим удовольствием покинули автомобиль и начали растирать затекшие конечности. Дом был красивым и, что самое главное, по сравнению с другими домишками, ухоженным. Огромный, двухэтажный, построенный из кругляка, благородного коричного цвета и темной обналичкой выглядел, конечно, впечатляюще.

– Ого, – присвистнул Борис.

– Круто, – зачарованно сказала Сенька и, не поверив в удачу, спросила: – Мы будем здесь жить?

– Кем, говоришь, Степан Егорыч, ты работал? – тыкнул деду, которого уже все боялись, Санек, но он не привык бояться людей, возможно, из-за своей комплектности платяного шкафа, а может быть, по роду деятельности, он был упертый и до тупого смелый, как говорила Клава, без башки.

– А я и не говорил ничего, – ворчливо сказал хозяин роскошного особняка и, распахнув калитку, сказал: – Проходите в мой «теремок».

Двор и сад были тоже очень ухоженными, тропинки петляли мимо деревьев кругами, были чистыми и словно только что выложенными красивой тротуарной плиткой. Огромное деревянное крыльцо с резными перилами утопало в цветах, это ощущение создавалось из-за горшков, которые очень по-хозяйски были подвешены под сказочный козырек. В доме все блестело и сверкало, а высокие потолки создавали иллюзию, что гости действительно попали в сказочный терем.

– Нюрка, – крикнул хозяин, зайдя в дом, – у нас гости, давай рассели их, покажи уборные и накрывай стол.

На крик выбежала девушка лет двадцати, русая коса уходила в пол, щеки круглые, румяные. Она очень органично вписывалась в теорию сказочного терема, единственное, что резало взгляд, так это ее униформа горничной.

– Здрасьте, – поздоровалась щекастая красавица. – Так у меня все готово можно харчевать.

– Вот дал бог помощницу, – взмолился Степан Егорыч. – Выгоню, не харчевать, а ужинать. И что, у тебя на всех еды хватит? Посмотри, сколько гостей, давай живо, делай, что тебе сказали.

На первом этаже «терема» располагалась большая и очень красивая столовая с огромным овальным обеденным столом, кухня, две ванные комнаты и спальня хозяина. Второй этаж больше походил на гостиницу – коридор и множество комнат, за которыми находились одинаковые спальни в количестве четырех штук. Девушек распределили сразу, а вот с мужчинами было труднее, так как их было пять человек. Клава с Сенькой, заселившись в одну из спален, сразу свалились на кровать прям в чем были, дорога вымотала, не оставив ни капельки сил.

– Вот, смотри, Клав, я должна начальника твоего ненавидеть, ведь он тебя обидеть хочет, а не могу, – начала вслух размышлять Сенька. – Это потому что я его спасла, ну, типа как в той книжке, которую ты мне почитать подсунула, помнишь? Мы в ответе за тех, кого мы приручили.