Пока не будешь счастлив

– Твое слово – закон.

– Нет, вы меня не знаете, – сказала я. – Я вас всех спихну на пол, даже если вы со мной ляжете!

– Я в этом не сомневаюсь.

В этом действительно не стоило сомневаться, но Женек почему-то смотрел на меня с улыбкой.

– Ладно, – сказала я, почувствовав, что становится совсем уж неловко.

Затем я вскочила, взяла пакет с подарком для Ярика, а потом слишком громко сказала:

– Пока! Увидимся!

Не дожидаясь, пока Женек ответит, я помчалась к выходу. Уж не знаю почему, но неловко сделалось мне самой. Давно я ничего подобного не ощущала. Может даже никогда.

Пижама с динозаврами

За те пару часов, что остались до конца моей урезанной смены, я еле успела сделать все запланированное.

Я попинала стойку хоста, пока Маша рассказывала, какие подарки приготовила своим братьям и сестрам. Ей очень понравилась идея с пледом и человеком-пауком, и она расстроилась, что сама ее не выдумала. Я искреннее не понимала, почему всем так нравится этот дурацкий плед. Как он может нравиться, если на нем не «Winx», ну?

Затем я позлорадствовала над Глебом, что он, лох, остается до закрытия. Потом помогла ему протереть посуду, и та стала сверкать под огоньками гирлянды на елке, как бриллиантовая.

И только проделав все это, я решилась подойти к Алине.

Она сидела за седьмым и болтала по телефону. Она так смеялась, что я подумала: может, стоит перенести разговор на другой день? Он точно будет неприятным, а портить Алине настроение в праздник не хотелось… Какой кошмар, неужели это я сказала? Так, нет. Сделаю, как мне удобно.

Я подошла к Алине быстро, чтобы не передумать, и постучала ее по плечу. Она испугалась, хотя я коснулась ее легонько. Ее улыбка погасла, но взгляд не стал злым, как это всегда было, если она смотрела на меня.

– Надо поговорить, – сказала я, стараясь звучать доброжелательно.

– Перезвоню, – произнесла Алина в трубку.

Затем она отложила телефон и кивнула мне, чтобы я села напротив. Я так и сделала.

– Что-то случилось?

Я не думала, что мне будет трудно это произнести. Но язык не слушался, и ладошки вспотели.

– Нет, но…

Я не опускала взгляд, но и Алина этого не делала. Да почему так трудно? Я же знаю, что это решение правильное. Почему тогда его так трудно сделать?

Когда тишина затянулась, Алина сказала:

– Завтра на смену придется выйти.

– Я не об этом, – сказала я, усмехнувшись.

Хотя, конечно, не пойти на работу первого января было бы здорово.

– А что?

Я позволила себе еще пару мгновений покусать щеку, а потом выпалила:

– Я хочу уволиться!

Пока я произносила эту жуткую фразу, глаза сами собой закрылись. Пришлось постараться, чтобы они открылись. Тогда я увидела, что Алина не злится. Она даже не удивилась.

Алина несколько раз кивнула. А потом сказала:

– Я думала, ты продержишься еще меньше.

Она улыбнулась, и я вторила, но мне смешно не было. Мне-то казалось, что я в этом кафе целую вечность работаю. Полгода. Огромный срок! Как Алина может говорить, что я мало продержалась?

– Так я тебя порадовала?

Алина засмеялась.

– Ты же знаешь, что официантка из тебя такая себе…

Я глянула на нее возмущенно.

– В смысле? Я замечательная работница!

Алина не прекращала улыбаться.

– Никогда не промолчишь… Лезешь на рожон, вечно что-то доказываешь.

С этим я спорить не буду. Но… Ладно, ладно, Алина права.

– Чего же ты меня раньше не уволила, раз я такая плохая?

Алина глянула в окно, закусив губу. Решалась. А потом сказала:

– Твоя должность, знаешь ли, не самая вакантная.

Я прыснула со смеху, а Алина улыбнулась так, будто хотела сказать «извини», но не стала. И все-таки было обидно, что она не отрицала того, что я плохая.

– Только учти, – сказала Алина. – Завтра ты выходишь на смену… И будешь выходить еще неделю точно, пока я не найду тебе замену.

Не верилось, что речь идет о моем увольнении. Я часто хотела это сделать, но не решалась.

Что мне делать дальше? Глупый вопрос. Я много чего могу, даже если пока не умею. Что-нибудь придумаю – вот что я точно умею. В конце концов, если ничего не менять, то ничего не поменяется.

– Хорошо.

– И кофту постираешь, прежде чем возвращать.

Алина кивнула на мою форму, а я воскликнула оскорбленно:

– Разумеется!

Впрочем, не удивительно, что Алина засомневалась. Я всегда вела себя как человек, который не постирает форму, прежде чем ее вернуть.

Алине почему-то было весело. Странным теперь казалось воспоминание о том, как я увольнялась во второй петле. Тогда все было иначе. Алина орала и злилась. Я орала и злилась. А сейчас мы сидим друг напротив друга и улыбаемся, пускай немного вымученно.

– Хорошо, – сказала я. Затем поднялась, опираясь на стол, и добавила: – Приятно… Нормально было с вами поработать.

Алина поджала губы, но продолжала улыбаться.

– И мне. Нормально. Можешь идти домой. И Маше скажи.

Я кивнула и пошагала к хосту, чтобы позвать Машу.

До остановки мы дошли вместе. Когда прощались, обнялись, хотя раньше я пресекала Машины попытки дотронуться до меня, если только это не было жизненно необходимо. А затем я пешком пошла домой – времени все равно завались.

Дома, как всегда, мама сказала:

– Сходи, пожалуйста, за горошком.

– Нет.

– Алиса.