Пока не остыл кофе

Она сде­ла­ла глу­бо­кий вдох и по­чув­ство­ва­ла, как тя­же­ло ста­ло ды­шать. Все ока­за­лось ху­же, чем она ду­ма­ла.

– …

На­га­ре ни­че­го не ска­зал. Он про­сто про­дол­жал мрач­но смот­реть на Кей.

Кей глу­бо­ко вздох­ну­ла.

– Ду­маю, мне луч­ше при­лечь, – ска­за­ла она и, ша­та­ясь, по­шла в под­соб­ку. По вы­ра­же­нию ли­ца На­га­ре она по­ня­ла, что он се­рьез­но обес­по­ко­ен ее со­сто­я­ни­ем…

– Ка­зу, при­смот­ри за ка­фе, по­жа­луй­ста, – ска­зал На­га­ре и по­сле­до­вал за Кей.

– Да, ко­неч­но, – от­ве­ти­ла Ка­зу, не ше­лох­нув­шись, слов­но ее мыс­ли ви­та­ли где-то в дру­гом ме­сте.

– Ко­фе, по­жа­луй­ста.

– Ах, да! Из­ви­ни­те.

Оче­вид­но, Фу­са­ги уга­дал ее на­стро­е­ние и по­кор­но ждал за­каз. Его на­по­ми­на­ние вер­ну­ло Ка­зу к ре­аль­но­сти. Вне­зап­но она по­ня­ла, что на­столь­ко бы­ла по­гло­ще­на са­мо­чув­стви­ем Кей, что до сих пор не по­да­ла Фу­са­ги его за­каз.

К кон­цу дня гне­ту­щая ат­мо­сфе­ра не раз­ве­я­лась.

* * *

С тех пор как Кей за­бе­ре­ме­не­ла, она каж­дый день раз­го­ва­ри­ва­ла со сво­им ре­бен­ком. В че­ты­ре неде­ли, воз­мож­но, слиш­ком ра­но на­зы­вать плод ре­бен­ком, но Кей это не сму­ща­ло. Она счи­та­ла вре­мя, про­ве­ден­ное за эти­ми раз­го­во­ра­ми, са­мым счаст­ли­вым в сво­ей жиз­ни.

–

Посмот­ри! Это твой па­па!

–

Мой па­па?

–

Да!

–

Он огром­ный!

–

Да, но у него не толь­ко огром­ное те­ло. Еще у него огром­ное серд­це! Он очень доб­рый, лю­бя­щий па­па.

–

О бо­же! Не мо­гу до­ждать­ся.

–

Па­па и ма­ма то­же не мо­гут до­ждать­ся встре­чи с то­бой, ми­лый!

Та­ким бы­ло со­дер­жа­ние этих раз­го­во­ров, в ко­то­рых Кей, ко­неч­но же, иг­ра­ла обе ро­ли. Но несмот­ря на сча­стье, ко­то­рое она ис­пы­ты­ва­ла, ее со­сто­я­ние ухуд­ша­лось с раз­ви­ти­ем бе­ре­мен­но­сти. На пя­той неде­ле, ко­гда в мат­ке сфор­ми­ро­вал­ся эм­бри­он раз­ме­ром один или два мил­ли­мет­ра и уже мож­но бы­ло слы­шать серд­це ма­лы­ша, а ор­га­ны его те­ла на­ча­ли быст­ро фор­ми­ро­вать­ся, бе­ре­мен­ность ста­ла под­ры­вать здо­ро­вье Кей.

У нее воз­ни­ка­ли при­сту­пы жа­ра, ее ли­хо­ра­ди­ло. Она ощу­ща­ла вя­лость и сон­ли­вость.

Ей ка­за­лось, что при­выч­ные про­дук­ты из­ме­ни­ли свой вкус.

Настро­е­ние по­сто­ян­но ме­ня­лось –

тре­во­га, гнев, апа­тия…

Кей не жа­ло­ва­лась, она с дет­ства при­вык­ла не жа­ло­вать­ся на пло­хое са­мо­чув­ствие.

Од­на­ко в те­че­ние несколь­ких по­след­них дней со­сто­я­ние Кей стре­ми­тель­но ухуд­ша­лось. Два дня на­зад На­га­ре про­кон­суль­ти­ро­вал­ся с ее ле­ча­щим вра­чом:

«Ска­жу пря­мо, серд­це ва­шей же­ны мо­жет не вы­дер­жать ро­ды. С ше­стой неде­ли нач­нет­ся тош­но­та по утрам, ей по­на­до­бит­ся гос­пи­та­ли­за­ция. Ес­ли она ре­шит оста­вить ре­бен­ка, то долж­на осо­знать, что шан­сов на то, что они оба вы­жи­вут, очень ма­ло. Да­же ес­ли и она, и ре­бе­нок вы­жи­вут по­сле ро­дов, ее ор­га­низ­му бу­дет на­не­сен огром­ный урон. Это су­ще­ствен­но со­кра­тит про­дол­жи­тель­ность ее жиз­ни».

На ми­ну­ту за­ду­мав­шись, врач до­ба­вил:

«Обыч­но абор­ты де­ла­ют на сро­ке от ше­сти до две­на­дца­ти недель. В слу­чае с ва­шей же­ной, ес­ли она ре­шит пре­рвать бе­ре­мен­ность, это долж­но быть сде­ла­но как мож­но рань­ше…»

Вер­нув­шись до­мой, На­га­ре чест­но пе­ре­дал Кей сло­ва док­то­ра. Ко­гда он за­кон­чил, Кей про­сто кив­ну­ла.

–

Я знаю,

 – это все, что она ска­за­ла.

* * *

По­сле за­кры­тия ка­фе На­га­ре си­дел один за бар­ной стой­кой. По­ме­ще­ние бы­ло осве­ще­но толь­ко на­стен­ны­ми све­тиль­ни­ка­ми. Пе­ред На­га­ре ле­жа­ли несколь­ко неболь­ших бу­маж­ных жу­рав­ли­ков. Он сло­жил их из сал­фе­ток. Един­ствен­ным зву­ком, ко­то­рый на­ру­шал ти­ши­ну в ма­лень­ком за­ле, бы­ло ти­ка­нье на­стен­ных ча­сов. Един­ствен­ным дви­же­ни­ем – дви­же­ние рук На­га­ре.

Дзинь-дзинь

Про­зве­нел двер­ной ко­ло­коль­чик, На­га­ре не от­ре­а­ги­ро­вал на этот звук, он мед­лен­но по­ста­вил на бар­ную стой­ку еще од­но­го жу­рав­ли­ка. Ко­та­ке во­шла в ка­фе. Она ре­ши­ла зай­ти сю­да по до­ро­ге до­мой, по­то­му что бес­по­ко­и­лась за Кей.

– …