Пока не поздно

— Вот встреча! — покрутил он головой. — Ну что ж, надо отметить.

Глущенко понимающе закивал и приказал самому младшему:

— Щавлик! Сбегай принеси!

Тот замахал руками:

— Мне ж не продадут! Указ…

— Газеты читаете? Молодцы! — насмешливо одобрил Демин. — Так сходи… кефиру, что ли, принеси или квасу…

Ребята потупились.

— Что, думаешь, не достану? — с вызовом спросил Щавлик. — Через пять минут!

Он пришел через десять, но с двумя бутылками портвейна.

— Попросил одного мужика, он мне и взял, — сообщил, тяжело дыша.

Демин с интересом рассматривал парнишку. Преемник, можно сказать. Любопытно, знает ли, как его именовать следует?

До позднего вечера не могли расстаться с Деминым учащиеся ПТУ Андрей Глущенко, Андрей Черепков, Александр Щавель. Поначалу разговор не клеился. Но когда Демин с барственной ленцой произнес: «А вот у нас, в колонии…», то увидел, как загорелись глаза подростков. Он понял, что нашел тех, кто ему нужен.

Теперь они встречались почти каждый день. Начинали с портвейна. Его покупали ребята, иногда Демин. К ним присоединились Владислав Маслов из того же ПТУ и Александр Вольнов, слесарь, одногодок Демина. До поздней ночи рассказывал Демин о колонии и ее обитателях.

— Вот только здесь настоящих парней я не вижу, — не раз повторял Демин.

И ребята сникали под его взглядом.

Однажды он обратил внимание на то, что одно из окон училища несколько вечеров подряд оставалось открытым.

— Что там? — спросил Демин.

— Кабинет физики, — ответил Глущенко.

— А в нем?

— Телевизор, магнитофон, диапроектор… — перечислил Щавель.

— Вот видите, сколько добра! — упрекнул ребят Демин. — А вы дурака валяете. Только и способны, что «бормотуху» хлестать да с уроков сбегать. Никакого толку от вас, тунеядцы. Зря хлеб жрете!

Домой Глущенко и Вольнов шли вместе.

— Что он, нас за щенят принимает? — возмущался Глущенко. — Думает, мы не способны тоже, как и он, сделать что-нибудь по сто сорок четвертой статье!

— А что это за статья? — поинтересовался Вольнов.

— Ерунда! — отмахнулся Глущенко. — Кража. Дают до пяти лет.

— А-а-а… — Вольнов задумчиво почесал в затылке.

— Давай сопрем телевизор! — вдруг предложил Глущенко.

Вольнов открыл рот и долго, с трудом размышлял.

— А зачем? — спросил он.

— Как зачем! Володьке нос утрем. Да и вообще — интересно!

Вольнов снова подумал.

— Ну давай. А когда?

— Там видно будет…

Была у Демина знакомая девушка, двадцатилетняя Ирина Крыленко, прессовщица фабрики «Красная заря». Познакомился он с ней в винном баре. Она приглашала в гости, он согласился ее навестить и взял с собой Глущенко. Приехали в общежитие. Но Ирины дома не оказалось. Зашли к ее соседке Ларисе Мокрушиной подождать. Девушка угостила их чаем.

— Небогато живете, — заметил Демин, оглядев непритязательную обстановку. — Что ж вам никто телевизора не подарит или приемника?

— Да уж! — отмахнулась Мокрушина. — Нынче такие парни пошли — сами норовят трешку на такси стрельнуть!

— А ведь права девушка! — воскликнул Демин, глядя на Глущенко. — Сплошь паразиты! — возмутился он.

— Да я!.. Да мы!.. — вскипел Глущенко. — Хотите, — обратился он к Мокрушиной, — мы вам всю комнату аппаратурой заставим!

— Ой, не надо! — замахала руками Мокрушина. А сама призадумалась: «А вдруг не врет?»

Вольнов и Глущенко дождались конца занятий. Когда сторож запер двери училища, Глущенко, весь бледный, повернулся к Вольнову и выдохнул:

— Пошли!

Средь бела дня Вольнов без труда взобрался по водосточной трубе на второй этаж и проник в кабинет. Обвязал кабелем телевизор «Березка» и спустил его вниз, к Глущенко. Потом переправил усилитель от киноустановки «Украина», диапроектор и еще массу ненужных им приборов, в общей сложности на сумму две тысячи рублей. Все добро они открыто, не таясь, отнесли на 10-ю линию и спрятали под лестницей дома, поставленного на капитальный ремонт.

На следующий день Демин встретил их словами:

— Ну как, получилось?

— Получилось, — небрежно бросил Глущенко. Мол, эка невидаль, мы и не на такое способны!

Впервые в лице Демина мелькнуло что-то похожее на одобрение.

— Друзья! — торжественно произнес он. — Теперь я убедился: вы достойны стать членами братства!

— Какого братства? — спросил Глущенко.

— Тайного!

— Как у Робина Гуда? — пискнул Щавель.

— Что твой Робин Гуд! — отмахнулся презрительно Демин. — Дешевка! Наше братство будет скреплено кровью!

— А зачем кровью? — шепотом поинтересовался Черепков.

— Чтобы ты знал, дурак, что мы за тебя жизнь отдадим! А если понадобится, то и ты за нас!

— А что для этого надо? — спросил Маслов.

— Разрезать вены на запястьях, приложить одно к другому и произнести клятву. Кто хочет со мной побрататься?

Все молчали. Демин остановил свой немигающий взгляд на Глущенко.

— Я хочу, — сказал тот, побледнев.

Демин достал из кармана опасную бритву и сделал небольшой надрез у себя чуть повыше кисти. То же сделал и Глущенко.

— Теперь говори: «За брата — в огонь и воду!»