Пока Париж спал

– Да, это я. – Он смеется. – Самюэль.

Внезапно сильные руки обхватывают Давида. Отдавшись объятиям, он чувствует, что теряет силы. Он дает волю слезам.

Молодой мужчина обнимает его еще крепче и повторяет:

– Прости, прости меня.

Давид не замечает, как Сара спускается вниз по лестнице. Он чувствует, что Сэм опускает руки и поворачивается к матери. Давид видит, как он берет руку Сары и подносит ее к губам.

– Самюэль? – мягко произносит она. – Это ты?

Ее руки гладят сына по лицу, берут его за щеки.

– Это правда ты?

Сэм смеется и снова целует ее.

Давид видит, что их сын вырос хорошим человеком, чутким к чужой боли. Его сердце наполняется гордостью, и в нем воцаряется мир. Это все, чего он желал.

Обнявшись все втроем, они поднимаются наверх. Садятся за кухонным столом, Сэм осматривается вокруг, впитывая все и сравнивая со своими детскими воспоминаниями.

– Я так рад, что приехал, – говорит он на безупречном французском. – Я не знал, стоит ли… но теперь очень рад.

– Я всегда знала, что ты вернешься. – Сара утирает слезы. – Нужно было только дождаться, когда ты будешь готов.

Вытянув руку, она дотрагивается до его щеки, будто не веря до конца, что это не сон.

– Это мой рисунок? – спрашивает Сэм, глядя на стену.

Они поворачиваются, чтобы посмотреть.

– Да. Нам нравится смотреть на него и думать, как ты там поживаешь в Калифорнии.

– Это Большая Медведица. Она и правда так выглядит. – Он снова улыбается, но после его лицо становится серьезным. – Я хотел поблагодарить вас за то, что отпустили меня. Я знаю, чего вам это стоило. И как сильно вы, должно быть, меня любили.

– Все еще любим. – Сара улыбается.

– Твоя мама права. Мы не переставали любить тебя только потому, что тебя не было рядом.

– А я не забывал о вас.

Он залезает во внутренний карман куртки и достает маленький деревянный сундучок.

Давид сразу же узнает его. Он открывает крошечный замок и заглядывает внутрь. Затем достает крошечные разноцветные камни и перебирает их в руках.

– Знаешь, где я их достал? Я нашел их на земле в Аушвице однажды, когда мы копали ямы. – Он смахивает слезу. – Это был знак от Господа. Я знал, что если смог найти такую красоту среди грязи и песка, то однажды найду своего сына.

– Я должен вам кое-что рассказать.

Самюэль кладет руку на середину стола ладонью вверх. Сара и затем Давид кладут на нее свои руки. Он крепко их сжимает.

– Я знаю, как сильно вы любили меня, потому что теперь знаю, какого это. Быть родителем. У меня есть дочь. Ей три месяца, и она снаружи, ждет в машине вместе с мамой, Люси. Хотите познакомиться с ними?

– Хотим ли мы? Конечно, хотим! Ждут на улице! Скорее иди за ними, – Давид уже на полпути к лестнице.

Самюэль продолжает, пока они спускаются вниз:

– Я не хотел, чтобы вы узнали из письма. Мне хотелось, чтобы вы увидели.

– Спасибо, Самюэль.

Давид кладет руку ему на плечо.

– Мы еще не женаты. Я бы не хотел жениться, не сказав вам.

– Ну, теперь уже можно. – Сара смеется, ее сердце переполнено радостью.

Люси блондинка, с золотыми, ниспадающими волнами волосами, глаза у нее ярко-голубые. «Она выглядит так по-американски, – думает Сара, – как голливудская кинозвезда».

Держа ребенка на руках, молодая мать подается вперед, чтобы поцеловать Сару и Давида. Сара ощущает тепло младенца, когда слегка касается его, но пока не смотрит. Она хочет подождать, пока все зайдут внутрь и останутся без лишнего внимания в своей квартире.

– Я так рада встретить вас. – Люси первая начинает говорить. – Сэм всегда рассказывает мне про своих французских родителей.

Сара отвечает не сразу, она смотрит в голубые глаза девушки и с облегчением замечает в них неподдельную дружелюбность.

– Вы замечательно говорите по-французски. – Давид опережает ее.

– Не удивительно, – отвечает Люси. – Сэм не сказал вам? Я наполовину француженка.

– На какую половину? – спрашивает Давид.

– Мою лучшую половину. – Она смеется. – Моя мама француженка, а папа американец. Они встретились в конце войны в Париже. Но я никогда здесь не жила. Я выросла в Сан-Франциско.

– Ну же, проходите внутрь.

Давид обнимает Сару и направляет маленькую группу к дому.

Ребенок не просыпается, пока они поднимаются по ступенькам. Оказавшись на кухне, они располагаются вокруг стола. Давид садится рядом с Люси и гладит ребенка по щеке.

– У нее такие же длинные ресницы, как у Самюэля.

Сара сидит по другую сторону от Люси, она готова увидеть свою внучку. Ее сердце начинает биться чаще, когда она опускает глаза и видит длинные реснички, темные гладкие волосы. Она целует малышку в лоб.

– Я не понимал, – начинает Самюэль. Он откашливается. – Не знал, через что вам пришлось пройти. Я был ребенком и не понимал, не слушал. Уже и не вспомню. Но я просто не знал.

Сара и Давид отрываются от ребенка.

– Ты был еще ребенком. Это было слишком для тебя.

– Простите.

– Самюэль, тебе не за что извинятся. Ты вернулся.

– Возможно, мы задержимся. Мы хотим провести здесь больше времени. Знаете, узнать больше о нашей истории.

Глаза Давида блестят.

– О большем я и мечтать не мог.