Пока Париж спал

– Приюты сейчас – опасное место. Он уже истощен и очень слаб.

Она снова поворачивается ко мне:

– Сходи наполни теплой водой тазик для мытья на кухне.

Я делаю, как мне велено. Тазик заполнен только на половину, когда мама входит в кухню с ребенком.

– Я отправила Мишлен домой. Она нацедит немного молока. Это будет проще, чем пытаться достать коровье молоко, и, наверное, лучше для малыша.

– Прошу тебя,! – Я стараюсь, чтобы мой голос не звучал умоляюще. – Разве мы не можем оставить его? Я тебе помогу. Ты покажешь мне, что делать.

– Шарлотта, мы не можем.

Ее глаза блестят, и я слышу нотку сожаления в ее голосе.

– Разве ты не понимаешь, что как только они проведут связь между тобой и Жан-Люком, они придут прямиком сюда. Они могут отправить сюда гестапо.

– Гестапо? Нет!

– Да. Они будут опрашивать соседей. Я надеюсь, Мишлен нас не выдаст, но кто знает, на что способны люди под давлением.

Она вздыхает.

– Мы больше не в безопасности. Благодаря Жан-Люку.

У меня по спине пробегают мурашки. Он подверг мою семью опасности.

– Прости, мама.

Что, если они пришлют сюда гестапо? Что, если нас арестуют?

– Скажи ему, пусть выходит. Он должен научиться ухаживать за ребенком. Может начать с купания.

– Жан-Люк, – шепчу я, приоткрыв дверь спальни. – Можешь выходить.

Он выходит, еле передвигая ногами, потупив глаза.

– Боже, Шарлотта, мне так жаль. Я не знал, куда еще мне идти.

Я пытаюсь улыбнуться, но внутри меня все сжато в узел. Мысли о гестапо не покидают меня.

– Его зовут Самюэль, – говорит Жан-Люк, смотря на меня.

– Да, мы уже поняли, что это мальчик.

Когда мы заходим на кухню, мама оборачивается к Жан-Люку.

– Его надо искупать, – холодно произносит она. – Я вам покажу, как это делается.

Она помогает нам искупать Самюэля, затем говорит Жан-Люку смазать холодной мазью красные пятна раздраженной кожи на его ножках. Смотрю, как он наносит мазь, прикасаясь к нему с опаской. Я знаю, зачем мама это делает – она хочет, чтобы он чувствовал ответственность за этого ребенка. Она наблюдает за ним, и я понимаю, что она злится на него, хоть и пытается сохранять спокойствие. Мужчины не умеют обращаться с детьми. Что тут поделать?

Когда они заканчивают мыть ребенка и укладывают его в кресло, она обращается к Жан-Люку:

– Почему на вас форма бошей?

– Это был единственный способ выбраться со станции.

– Как вы ее достали? – строго спрашивает мама.

– Я отнял пистолет у боша и заставил его отдать мне форму. У меня не было другого выбора.

– Вы его пристрелили?

– Ранил.

– Вам стоило его убить. Теперь вы оставили свидетеля. Они будут искать вас.

Мама меряет шагами комнату, глядя на него сверху вниз.

– Мой муж вернется сегодня днем. Он не должен узнать об этом.

Жан-Люк кивает.

– Если они ищут меня, они в первую очередь пойдут ко мне домой. Они не узнают, что я здесь.

– Откуда вы знаете, что за вам не следили?

Мама хмурит брови.

– Я проверил. Рядом со мной никого не было.

– Но им известно, что вы познакомились в госпитале с Шарлоттой. Им не понадобится много времени, чтобы установить между вами связь. Они могут прийти сюда совсем скоро.

Мама делает паузу.

– Вы должны уйти. И забрать ребенка с собой. Они уже наверняка знают, что вы забрали его, и будут искать вас. Мы не можем так рисковать. Мы уже и так втянули в это Мишлен.

Она продолжает ходить взад-вперед по гостиной.

– Она единственное звено, которое может нас выдать. Мне придется придумать что-то, но вы знаете, каковы люди. Она все расскажет.

Мама вздыхает.

– Не надо было ее просить. Я плохо соображала.

– Но мама, мы должны были его покормить. Он плакал. Ты ни в чем не виновата.

– Шарлотта, разве ты не видишь, как мы подставились?

– Простите. Мне не стоило сюда приходить. – Жан-Люк запускает руку в волосы.

Мама пожимает плечами в ответ на его извинения.

– Не знаю, как теперь замести следы.

Она наклоняется над креслом и смотрит на ребенка.

– Что вы собираетесь делать? – Она оборачивается на Жан-Люка. – У вас наверняка есть план.

Я знаю, что она хочет сказать, что прекрасно понимает – никакого плана нет.

– Мама, прошу тебя, мы должны ему помочь. Придумай что-нибудь.

Она хмурит брови. Я смотрю на ребенка, который по-прежнему спит так сладко и безмятежно, будто мы находимся в каком-то мирном месте.

– Ладно, – решительно произносит мама, смотря на Жан-Люка. – Я могу помочь. Но вы никогда не должны повторять то, что я вам сейчас скажу.

Глава 36 Шарлотта

Париж, 30 мая 1944 года

– Я не должна вам это рассказывать. – Она смотрит на Жан-Люка, сидя на диване рядом со мной. – Если кто-то об этом узнает, многие жизни подвергнутся опасности.

– Понимаю.

Жан-Люк сглатывает.

Мама смотрит на него, прищурив глаза.

– Да, но сможете ли вы быть достаточно сильным, чтобы ничего не рассказать, если вас вдруг поймают?

– Я лучше умру, чем подвергну кого-то другого опасности.

Он наклоняется вперед и кладет руки на колени.

– Хорошо. Слова храброго человека.

Мама делает паузу.

– Но никто не знает, как он себя поведет, пока это не случится.

Она повернулась ко мне.

– Мне придется взять на себя этот риск. Другого способа я не вижу.

Жан-Люк кивает.