Пока стоит земля

Крикнул —
Шаман или пророк —
На губах пена: —
«Держите,
Вот он,
Ключ
От блаженного острова!
Как просто!»

Смолк
И упал,
Как пчела в смолу,
В долгую, долгую память.

А ключ отпер —
Смерть.
Смерть классовая,
Смерть расовая,
И от желтого брега
До белого брега
Рев распоясавшихся костров,
И безумные девы визжат, приплясывая,
Ногами
Утаптывая ров.

И когда сквозь них проступает
Остов,
И горят их волосы, как скиты,
Соколиным взором
Среди пустоты
Они видят остров, остров, остров…

Сестры,
Отдайте мне ваши глаза!

1964

«Соловьиная ночь…»

Соловьиная ночь.
Петушиное утро.
Кукушкин день.

Вечер думал шапкой накрыть —
А поймал
Только шорох крыльев.

1964

«Закроет…»

Закроет,
Блеснет перламутром —
И снова
Раскроет на тех же черных страницах.

Вороненые крылья антиопы.

1964

«Заденешь ветку – смех и потягушки…»

Заденешь ветку – смех и потягушки.
И камни с белолобостью телят.
В ладоши – хлоп! И прыгают лягушки,
Как пробки от шампанского летят.

И ряска – жатым ситцем криворотым.
Пруд на воспоминания надет,
На сто морей и рек… За поворотом
Дорога сходит медленно на нет.

1967

«Опрокинутая в пустоту…»

Опрокинутая в пустоту,
Я ношу с собой свое небо,
Как платок на глазах.

1964

«Когда я взгляну вниз…»

Когда я взгляну вниз
Сквозь улитку скрученных туч,
Когда я увижу, наконец,
Тебя сквозь тебя,
Альпийский твой луг и черную падь, —
Тогда,
Что будет тогда?

Все то же.
Мелко-мелко посыпется тихий дождь.

1971

«Луна…»

Луна —
Половина пшеничного хлеба.
Другая спрятана впрок.

К чему, небо,
Ты прикинулось бережливым? Ты,
Расточитель звезд, прожигатель душ, гуляка,
Разбивающий зеркала!

1964

«Каждый лист…»

Каждый лист
Раскрывается по-своему.
Лист орешника – гармошкой.
Однажды чеканилась поступь воина.
Однажды – навечно тяжесть камня.

Боже мой!
Поверни меня
На голубой клетчатой миллиметровке.
Поставь отвесно,
Как стоит маяк.

Твоя помета, Твоя победа.

1963

«Кружатся, кружатся…»

Кружатся, кружатся,
До головокружения кружатся.
Кружатся хаты и деревья,
Кружатся мачты и кочевья.
Кружатся, кружатся,
До головокружения кружатся…

Какая морока сидеть и штопать,
Когда самолет переходит в штопор.

1964

«Я обращалась с мольбой…»

Я обращалась с мольбой,
Которая больше меня.
Накорми меня хлебом,
Накорми меня светом!

Широко разинутый рот птенца.

1964

«Зарево медленно зажило…»

Зарево медленно зажило.
Затянулось розовой кожей.
Теперь —
Ты можешь поверить глазам.
Можешь
По головке погладить небо,
Пока не проснулись сестры, сестры,
Пока, как щенята, слепы звезды.

1964

«Снятуе сиротское молоко…»

Снятуе сиротское молоко
Осеннего неба…
И вдруг —
Облако
В рыжих подпалинах,
И другое – двухцветное, как камбала.

1962

Октябрь

I