Пока ты моя

Черный, как смола, кофе капал из кофеварки в стеклянный кувшин. Лоррейн хотела, чтобы напиток стекал как можно медленнее, — тогда ей не пришлось бы ничего пить.

— Но это… было… чем-то более личным, — добавила Сесилия. — И пока это продолжалось, было забавно. Не волнуйтесь, у нас точно не было секса.

Лоррейн ничего на это не ответила. Разумеется, ее совершенно не волновало, был у них секс или нет, хотя Расс Гудол утверждал, что был.

— Вы знаете кого-нибудь по имени Салли-Энн Фрайт?

— Конечно, — сказала Сесилия так, словно Салли-Энн знали все. — Сучка, — добавила она.

— О-о-о? — Сердце Лоррейн снова забилось чаще.

— Ну да, разумеется, она была сучкой. У Лиама с ней тоже были шашни. И в довершение всех неприятностей этой глупой овце вздумалось забеременеть!

Сесилия ненадолго замолчала, и Лоррейн заметила, как она пытается успокоиться, словно сама осознала, что чересчур распалилась и перегнула палку. Ее самообладание впечатляло.

— В любом случае я была заинтересована в Лиаме отнюдь не с эмоциональной точки зрения, — пояснила Сесилия. — У меня не было чувств, которые обычно сопровождают физические отношения, хотя стоит признать, что он вроде бы ничего. Кроме того, он намного старше меня. Но когда Лиам сказал, что изучал математику в Кембридже, я поняла: он тот, кто мне нужен. Конечно, это было давным-давно, по его же признанию, но ясно доказывает, какой он умный. А я хотела заполучить привлекательную, умную сперму. — И она вздохнула.

— Лиам не учился в Кембридже, голубушка, — произнесла Лоррейн, совершенно не в силах противостоять пульсирующему стуку в голове. И, если честно, Райдер не показался ей привлекательным. — Могу это утверждать, потому что… потому что мы основательно его проверили. Он изучал бухгалтерское дело в политехническом университете в Аксбридже в 1983-м. Он дважды разводился. Не уверена, что его можно назвать очень умным.

Сесилия пожала плечами:

— Его сперма все равно погибла, просто не сработала.

— Не сработала?

— Ну, она ведь не забеременела, не так ли?

Лоррейн подождала, пока Сесилия ополоснула две чашки и поставила их на стол вместе с кувшином кофе и бутылкой прокисшего молока. Потом поместила рядом пакет сахара, из которого высовывалась покрытая коркой из белых крупинок ложка.

— Давайте сядем. Обычно я предпочитаю традиционный чай в пять вечера. — Сесилия расправила свое зеленое, нефритового оттенка платье и осторожно опустилась на выкрашенный в розовый цвет деревянный стул.

Лоррейн невольно последовала примеру хозяйки, которая уже разливала кофе.

— Молоко? — спросила Сесилия, покачав на весу бутылкой.

— Мне — черный, — настойчиво произнесла Лоррейн, убирая чашку подальше от злосчастного молока. Раз уж все равно пришлось это пить, инспектор хотела по возможности сократить количество бактерий до минимума.

— Кто не забеременел от спермы Лиама? — спросила Лоррейн. Нет, не такую беседу представляла она себе этим утром! И в то время как по всем признакам чувствовалось, что Сесилия немного выбита из колеи, Лоррейн не могла решить, чем же объясняется столь странное поведение, — просто накопившимися причудами, свойственными психике тонкой творческой личности, или чем-то более зловещим.

— Хэзер, глупенькая! Она, наверное, сделала это неправильно. Я показывала ей, как нужно.

— Кто такая Хэзер?

И тут Сесилия обмякла, будто растеклась по стулу. Казалось, кто-то выкачал из ее тела под платьем весь воздух.

— Хэзер съехала, — угрюмо промолвила Сесилия. — Она меня бросила.

— Она здесь жила? — удивилась Лоррейн, задаваясь вопросом, могла ли хотя бы мышь обитать тут, бок о бок с Сесилией. Если осмелившегося поселиться здесь человека не вытеснил бы беспорядок, это наверняка сделала бы причудливая индивидуальность Сесилии.

— Ну разумеется… если она съехала отсюда.

Лоррейн могла поклясться, что видит в глазах собеседницы слезы, хотя, казалось, эту загадочную женщину окутывала туманная аура, словно Сесилия блестела росой или была натерта экзотическим бальзамом. Лоррейн молча ждала продолжения.

— Я едва могу жить без нее. Вы знаете, что это такое, — потерять человека, которого любишь больше всего на свете?

Лоррейн хотела сказать, что сама только что это испытала, но сдержалась. Если она и собралась бы кому-нибудь довериться, это явно была бы не эта чудачка.

— Все дело в том, — продолжила сетовать Сесилия, — что, если честно, я ощутила это давным-давно, еще до того, как почувствовала Хэзер. Наши отношения стали какими-то… напряженными. И если снова говорить начистоту, мне кажется, это мое горячее стремление иметь ребенка так утомило ее. Видите ли, из нас двоих именно ей никогда по-настоящему не нужны были дети. А я появилась на свет с желанием стать матерью. Теперь, оставшись одна, я никогда не смогу завести ребенка, ведь так?

Лоррейн помолчала некоторое время, пытаясь вникнуть в смысл этих откровений. Увы, перед мысленным взором навязчиво маячило изображение младенца, который заботится о другом младенце, и постигнуть что-либо, как и саму Сесилию, просто не представлялось возможным.