Пока зацветали яблони

Марина, едва успела переступить невысокий порог кухни, как почувствовала удар в спину между лопаток и, споткнувшись о половик у входа, упала, больно ударившись о пол щекой, автоматически, не к месту происходящего, отметив, что халат сзади приподнялся, и выглядит это, скорее всего, неприлично. Да было не до приличия, а её шикарный халат, как и её вид, никого из визитёров совершенно не интересовал. Импортная механическая заколка, которые в то время только входили в моду, некстати расстегнулась и со звоном свалилась рядом со щекой, а Маринины тёмные длинные волосы разметались по всей спине, а заодно и по полу. Тем временем, а точнее, не теряя этого времени, ей обмотали сзади руки верёвкой, сильно дёрнув назад, убедительно потребовав, не кричать, а спокойно объяснить, где лежат деньги, мех, украшения и прочие ценности. Говорил один человек, как она решила, тот, что был не в спецовке, а в очках, хотя видеть этого не могла. Впрочем, это оказался не он, но ведь она лежала лицом вниз. Марина к робкому десятку не относилась никогда и, проигнорировав указания не кричать или попросту заткнуться, выдала всё, что думает по поводу предъявленных требований. Она просто орала, а не то что бы кричала и уж, конечно ни о чём не просила, а напротив, выдвигала свои требования, заключающиеся в освобождении её законного помещения. Вполне возможно, что всё это произошло по инерции, от испуга, ведь никто из соседей её услышать не мог. Во–первых, дома стояли не впритирку, а во–вторых, многие уже ушли на работу. Марине на работу в музыкальную школу к своим одарённым детишкам нужно было во второй половине дня. Впоследствии, узнав подробности биографий своих гостей, спустя год, а затем ещё через год во время суда, она периодически впадала в ступор, пересказывая Лариске то, что услышала в судебном заседании, и глаза её заволакивала мокрая пелена. О том, что у одного из так называемых работников «Горгаза», под спецовкой находится обрез охотничьего ружья, она не подозревала, да и откуда? Обрез ведь так и не достали.

В процессе расследования, разумеется, не знала об этом и Лариска вместе со всеми помощниками, которых, кстати сказать, было достаточно. Сколько раз Лариска позже, через год, задавала себе вопрос; «Почему?» и тут же говорила: «Слава Богу, да всем богам, что не достали». Прославились они тогда, ну то есть отдел, на весь город. А дело почему–то отдали ей. Не то, что в Управление не забрали, как это сделали ли бы спустя много лет, но и не поручили кому–либо из опытных следователей райотдела, сначала, скорее всего, посчитав за рядовой «висун», а потом, вероятно, видя сумасшедшее её рвение в расследовании, решили не забирать. Типа пусть разбирается, вроде ответственно подходит, а там уж «будем посмотреть».