Пока зацветали яблони

Дождь тем временем усиливался, китель продолжал беспомощно намокать, а волосы предательски закручиваться в разные стороны. Всё не так, как в тех дурацких детективах и таких же фильмах. Там, как раз щёлкнул пальцами, и всё тебе с голубой каёмочкой, ну и из кабинета можно не выходить, а собственно зачем? Просто надо подумать за чашечкой чая (кофе тогда был в дефиците), да и раскрыть что там нужно. Следственные действия? А какие? А зачем? А это чё? Подумал, сразу допросил виновного, образ которого чудесным образом возник где-то там – то ли на горизонте, то ли за его пределами, а его прям сразу же и нашли этот образ, да и доставили, просто, как писалось там, «вычислили преступника». Счетоводы. Ну а после написания явки с повинной, собственно без сего документа, дел ведь не существовало там у них, направить какие–то там бумажки в суд или прокурору, но это уже зависит от полёта фантазии автора. Вот тебе и занавес…Браво! Поклон в пол по-русски. Аплодисменты. Хотя также показывали и как все носятся по улицам с табельным оружием, да в оперативной кобуре, ну что под одеждой, которое на постоянное ношение разрешалось прямо скажем, далеко не всем, по рапорту и только на определённое время. А кто об этом знает? Зато какой эффект! Носятся, не снимая, как лошадь в сбруе. Может, и спят с ним. Мало ли что, служба…Опасна и трудна.

Тем более, как же всё было далеко от всех кодексов, по которым её учили, и которые она будет продолжать изучать всегда сама, пока будет работать. Сколько их скопится за время её службы! Почему она их не выбрасывала, ведь можно было просто открыть комп и посмотреть, как там было в том или ином году по статьям и санкциям? Но, видимо, это пережитки прошлой, той самой советской жизни, когда в руках нужно было держать книгу, просто физически ощущать её листы. Господи, кто их консультирует-то всех? Но консультирует, ведь фамилии в титрах к фильмам регулярно мелькали, да ещё с каким званиями! Смотреть на всё это было когда смешно, когда грустно, в общем, по настроению. Особенно впечатляли словосочетания «следователь уголовного розыска» или «следователь по уголовным делам». Интересно, а консультанты и авторы творений понимали, что такого в природе не существует? А всё равно, воспоминания остались светлые, несмотря на все тяготы и лишения, так сказать. Кстати, преступление с тем трупом с ножом раскрыли в ту же ночь убийства, что называется «по горячим следам», то есть, как в тех самых детективах и аналогичных фильмах. Даже премию дали, в том числе и ей. За что? Разве за то, что охраняла. Ну, начальству виднее, тем более премия лишней никогда не была. Не было тогда ни поголовных «крыш», ни такого необузданного рвения и бойни за кресла и звёзды. Конечно, случались отдельные элементы, но ведь отдельные, выпавшие из общей обоймы. Просто все работали и верили, что борются с преступностью, как часто любили говорить: «Не считаясь с личным временем, идя на приказ». А ведь так и было, и работа, что поразительно, нравилась. Да, собственно, именно на такой работе невозможно было работать по-другому. Тогда Лариска искренне так считала. Хотя много лет спустя, видела, что оказывается, можно, можно и по-другому. В Управлении дежурства были не такие, легче, конечно, ведь делать–то самой ничего не приходилось, только консультировать, а если необходимо просто словесно встряхнуть какого–нибудь работающего два понедельника растерявшегося горе – следователя. А уголовные дела везде одинаковые, хотя нет, в Управлении, как правило, ей доставались гораздо сложнее и, на первый взгляд, неподъёмные хотя бы по своему объёму. В райотделе таких не расследовали. Но, тем не менее, последнее её дело в райотделе состояло из двадцати пяти эпизодов на десять обвиняемых, так сказать в разных их сочетаниях. Это было прямо перед декретным отпуском. Сейчас такие сразу забирают в Управление областное или городское, но тогда штаты были не те, а городского Управления так и вообще не существовало.