Пока живешь, душа, люби!..

Другие четверостишия представляют собой концовки стихов с «разгонным» началом, которое впоследствии урезалось самим автором. Наконец, некоторые мини-стихи возникают в памяти из утерянного. Возможно, это не самый плохой путь отбора: повторяли часто, вот и запомнили.

«Россия, властная держава…»

Россия, властная держава…
В эпоху черного крыла
Твоя незыблемая слава
Моей трагедией была.

«Мои глаза — как два провала…»

Мои глаза — как два провала
На поле снежной целины
Глядят сквозь века покрывало
Из затаенной глубины.

«Далекая луна по травополью…»

Далекая луна по травополью.
Иду сторонкой от грызни земной.
И боль моя становится не болью,
А частью жизни, сросшейся со мной.

«Я видел жизнь…»

Я видел жизнь
Без войн, без зон, без плача…
Мне снился сон.
А наяву — иначе.

«Есть свет в осмысленной беде!..»

Есть свет в осмысленной беде!
Нет смысла — с вымыслом бороться.
Я знаю: никогда, нигде
При жизни жизнь не удается.

«С тех пор, как был распят Христос…»

С тех пор, как был распят Христос,
Войной шла милость на немилость.
Так много крови пролилось,
Чтоб ничего не изменилось.

«Мне страна подарила…»

Мне страна подарила
Стальной, не терновый венок.
Я за несколько лет
Стал на десять веков одинок.

«Чужое — деспотии запах стойкий…»

Чужое — деспотии запах стойкий:
Бесправие. Героика. Попойки.
Свое — случайной жалости словцо
И памяти разбитое лицо.

«Молитвы…»

Молитвы. Плач. Песни и пляски.
И в этом зверином лесу
Себя в инвалидной коляске
Я в «светлое завтра» везу.

«Россия…»

Россия. Снега. Занавески.
Дорога безлюдна, пуста.
Но гордо мычат по-советски
Зашитые болью уста.

«Несет по жизни человек…»

Несет по жизни человек
Глаза и ордена
И говорит: «Двадцатый век…»
А слышится — война.

«Война, война…»

Война, война.
Распятый страхом тыл
Застыл.
Мой длится путь по лихополью.
Я общества щадящего не помню.
Безвременьем убитых не забыл.

«Если гордость наша — пыль парада…»

Если гордость наша — пыль парада,
А плоды победы — дым в горсти,
С нами происходит то, что надо,
Что не может не произойти.

«Переход затменья в темнолунье…»

Переход затменья в темнолунье.
Ни фонарика, ни бубенца.
Убивающее «накануне»
Над Россией длится без конца.

«Шел в коммуну паровоз…»

Шел в коммуну паровоз.
Оказалось — мимо.
Утонул в потоке слез,
Ни огня, ни дыма.

«Строят невольники волю…»

Строят невольники волю
Не на года, на века…
Пафос, запекшийся болью,
В светлых зрачках дурака.

«Горбя до треска сухожилий…»

Горбя до треска сухожилий
За пайку, водку и пшено,
Вы митингуете, как жили —
Тогда, когда разрешено.

«Эпоха следствий и причин…»

Эпоха следствий и причин —
Исконно наше постоянство.
Средь переменных величин
Незыблемы война и пьянство.

«Я тону в людской словесной ржави…»