Пока живешь, душа, люби!..

Дым ползет от хвороста сырого,
Виснет на кустах невдалеке.
Бабкина пятнистая корова
Тащит в дождь меня на поводке.
Листика коричневого орден
Прилепился на ее губу,
И слезинки катятся по морде
За мою сиротскую судьбу.
Я гляжу надуманно-сурово
И в который раз, кривя душой,
Говорю ей: «Ты не плачь, корова,
Ты не плачь… Я вырасту большой!
И тогда ходить тебе не надо,
В вымокшее поле глаз кося,
Да и мне в колдобинах не падать,
В сапогах солдатских грязь меся».

«Раздумья, раздумья…»

Раздумья, раздумья…
Вкипели — не вырви, ни выкинь.
Живьем по живому
Упали в глубины души.
Сожженные избы —
Как будто Руси горемыки
Сошлись и застыли.
На посохи лет опершись.
Сижу у окна.
И гляжу в облаковую завязь.
А мысли — совсем не о том,
Что сейчас на виду…
Повеяло детством И болью.
И вдруг показалось —
Какими путями!
Метелица…
В мертвом саду.
Воронки ровняла
Равнинною беглою мретью.
И в сердце вгоняла
Не грустный, а яростный вой.
Крутая, февральская,
С запахом тем,
В сорок третьем:
И пахло свободой
И смертью
У передовой.
Сжигали мне легкие яростью
Север и запад.
Но там, в сорок третьем —
В нем правда, свобода,
Мой суд.
И воли, и чести
Метельный отечества запах
До смертного часа
В душе болевой пронесу.

Судьба пороховая

Еще ребят не называли ветеранами…
И День танкиста
От души благословя,
Без отстраненности,
Вплотную были равными,
Одной для всех
Пороховой судьбой славян.
Когда-нибудь
К разъезду выйду и поеду
Товарняком!
Взметнется пыль из-под колес!
В страну далекую,
Где делали Победу
Для светлой радости
И для тяжелых слез.
Туда, туда,
В родимую сторонку,
Где я необходим,
Как нежность и как суд!
Ах, годы-годы…
Еще будут похоронки.
Живые письма
От погибших принесут.
Курили «Экстру» и «Катюшу»
Мы подростками.
В телагах черных
Не страшились декабрей.
И поразительно,
В такие годы жесткие
Сердца приветней были,
Проще и добрей.

«Не тобой я единственно болен…»

Не тобой
Я единственно болен.
Отдышал ураганом стальным.
Дай мне мужества,
Детское поле,
До родимой дойти стороны!
Подними меня,
Юности птица,
Над простором,
Что мною воспет,
Чтобы мог я с разгону разбиться
На земле, где родился на свет.
Захлебнуться тем давним,
Что было,
Раз единственный
Счастьем вздурев,
В той земле
Прорасти чернобылом
Среди серых крестов на бугре.

Твоей частицею