Пока живешь, душа, люби!..

Живых из живых
Вырывали без списков осколки.
И вечностью было
— До третьих дожить кочетов.
Мы шли в неизвестность
На год, на мгновенье, на сколько?
Живые с убитых
Снимали в дорогу кто что.
В большом лиховее
Достаточно малого блага:
Ладони в колени.
Свернуться, в скирду завалясь.
И грела живого
Пробитая пулей телага,
Так нынче — уверен —
Не греют тузов соболя.
И снилась не бойня,
Не трасс пулеметных качели:
Мне — кони с цветами в зубах.
Их несла половодьем весна.
О сколько ж их было
В судьбе моей,
Страшных кочевий!
И видевших сны,
И не вставших из вечного сна…

На ветер, на осень

На ветер, на осень
Развеяло выстрелов залпы.
Могила и каска —
В октябрьском дожде, как в росе.
Мы завтра уходим
Вторым эшелоном на запад,
А ты остаешься…
В нейтральной пока полосе.
Не слепишь игрушек
Из глины окопной — на взгорье,
Невесть для кого
Их в пустое поставив окно.
Не выпьешь из кружки
Сырцовую мутную горечь,
Как коркой, занюхав
Потертым шинельным сукном.
Но кто-то, когда-то,
Друзья фронтовые, солдаты
Присядут и выпьют,
Без слов, без боев, без побед,
И тихо прошепчут:
«За всех — до конца не дошедших,
За позднюю славу
И вечную память —
Себе».

«Сторона моя…»

Сторона моя
В дальней пороше,
Ветер бешеный,
Бьющий, как плеть!
Для кого мне,
Жалея о прошлом,
В настоящем себя не жалеть?
Хлеб мой горький —
Дорожный мой камень.
Сумасшедший прищур амбразур.
Почему
Пропылившее в память
Так легко
И так тяжко несу?
Сторона ты моя
В поле белом!
За тебя,
Разоренный уют,
Наливаю стакан до предела,
Через край — за разлуку свою.
За живых,
За погибших когда-то,
Ставших пеплом
В пожарищах битв…
Да, мне жаль,
Что я не был солдатом.
Да,
Мне жаль,
Что я не был убит.

Хлеб

Поле,
Полюшко послевоенное…
Как ни бейся,
Как слезы ни лей,
Тощих речек
Иссохшими венами
Не могли
Напоить
Мы полей.
Век от веку,
Родные,
Как водится,
Вам нельзя
Уставать и болеть!
Дорогие мои богородицы,
Берегини российских полей…
Слезы вдовьи
Везде одинаковы.
Но тогда,
Когда бился народ,
Вы по-русски,
Особенно плакали,
На сто лет выгорая вперед.
Шаг за шагом,
Без крика-безумия
На валек налегали вдвоем…
До сих пор
Под железными зубьями
Разбивается сердце мое.
Бороздою
И пристяжью пройдено —
Тот не знает,
Кому не пришлось.
Не познав
Родословную Родины,
Не поймешь
Родословную слез.

Корова