Покаяние Менгеле (СИ)

— Ты не ходила в школу? Но тогда почему?

Она отвела глаза, затем снова посмотрела на меня.

— Мы очень часто переезжали и родители говорили, что школа будет для меня бесполезной. Они учили меня на дому. У меня было хорошее домашнее образование, но я не верила, что я не могу учиться среди людей. Мои родители так часто переезжали, что казалось, они от какого-то бегут и этот кто-то следует за ними по пятам. Они ничего мне не говорили, совершенно. У меня было всего два друга, но мне их пришлось покинуть. Мы окончательно переехали в Берлин и тут я уже с лет четырнадцати наверное. Мои родители обосновались тут и больше не говорили о переездах, — её глазах события ещё бегали друг за другом.

Я боялся её спугнуть и только мысленно умолял продолжать. Теперь я видел хотя бы часть картины. Родители её часто переезжали. Но из-за чего? Работа? Какие-то нехорошие связи? Долги? Что-то связанное с финансовыми трудностями? Я мог лишь гадать. Если они обосновались здесь, тогда значит это что-то их уже не преследовало? Значит они нашли то, что искали? Или смогли укрыться от кого-то? Мне бы связаться с её матерью и тогда было бы можно точно сказать о данной ситуации.

К сожалению, её родителей я не знал и о фамилии Вольцоген никогда нигде не слышал. Конечно, у нас была одна знаменитость с такой фамилией, но не думаю, что Джина от его рода, тогда я бы знал.

— Ну что ж, малыш, теперь ты можешь обрести друзей, быть с другими, научится всему не на теории, а на практике, — мои попытки подбодрить её плохо выходили.

Джина вообще поникла, когда рассказала о своей семье. Похоже, она тоже хотела узнать почему часто её семья переезжала. Они не говорили, это странно.

— Я хочу к маме. Она меня так любила, она очень меня любила, ласкала и нежно обращалась со мной. Почему она меня оставила…Она вернется? — её глаза молили о положительном ответе, но я не смог ей ничем ответить.

Я знал, что мать её бросила и не мог представить почему. Если она так сильно любила свою доченьку…Всё очень странно.

Если Джина попала в концлагерь “добровольно”, то я не смею говорить о её уходе. Концлагерь не ломбард — ничего выкупить нельзя.

— А что касается родственников? Бабушка? Тетя? — может быть, кто-то вернется за Джиной, потребует её обратно.

— Бабушка осталась в Австрии, тетя была, но понятие не имею куда она делась, вроде бы уехала. Когда-то я смотрела семейный альбом, настоящая фамильная ценность, ведь были фото почти от того момента, когда научились их делать. Я нашла фотографию женщины, у неё были черные волосы, такие длинные и платье средневековых. Я тогда задумалась, а как она могла тут оказаться? Тогда не умели делать фото. На снимке она улыбалась и сидела как на троне. Фотография была не подписана, совсем. Я хотела спросить у мамы кто это, но она вырвала фотографию и запретила подобные вопросы. Всё было очень странно. Женщины должно быть давно нет в живых, но они её почему-то боятся, — она улыбнулась после своих слов, видно страхи родителей показались ей смешными.

Но та девушка, которую описала Джина, фигурировала у меня во сне и даже в реальности. Она направила меня на поиски сидящей предо мной девушки, а ещё перебила моё сырье для опытов. Она не умерла, Джина, она живая. Не знаю почему родители Джины убегали от неё, но могу предположить, что эта женщина из далекого времени напрямую связанная с Джиной.

А не сниться ли ей она?

— Тебе никогда не снилась эта женщина, что ты увидела на фото? — решил выяснить я.

Она пожала плечами и вытерла с опухших глаз слезы.

— Один раз в детстве. Она брала меня за руку и водила по городам, в которых я была и которые не посетила.

Она говорила, что всегда со мной, что она покажет мне мир таким, каким его забыли люди. Она была очень ласковой и нежной со мной, я даже ей поверила

— Поверила во что?

Она как-то загадочно улыбнулась. Слезы её высохли на щеках и совсем порозовели от какого-то внутреннего счастья. Я даже не понимал, что её приводило в восторг.

— В то, что она моя настоящая мама.

========== Концлагерь отнимает детство ==========

Начиная с 17 лет.

Друзья заключенные, как интересно! Хотя, лучше бы у неё были нормальные друзья. Как-то такой интересный друг у неё появился. Дело в том, что моя девочка держать в тайне не может, это её плюс, очень хороший плюс.

Есть некоторые вещи, что она скрывает, она всё больше и больше скрывает, как взрослеет. Это мне не нравится.

Об этом своём новом друге она и говорить не смела, только вот её глаза стали настолько сиять, что это заметила даже Ирма, вот она решила, что я её наконец-то изнасиловал. Иногда я просто наблюдал её радость, иногда она её скрывала, а причины не выявить. Тут можно было предположить что угодно. Я размышлял на эту тему и знал, что она просто так секрет не выдадит, значит дело серьезное. Может кто её уже охмуряет? Может она что-то мне уже готовит там страшное? Что-то замышляет против меня? А вдруг…Она влюбилась? Я страдал от собственных мыслей, особенно от того, что она могла кого-то тут полюбить и этот кто-то отвечает ей взаимностью. Нет…Нет!