Покатай меня, медведица!

Он протянул ей какой-то странный предмет, похожий на высохшую подошву, с виду совсем не съедобный. Сара из вежливости откусила маленький кусочек. Вкус был ужасный. Рыбный, масляный и сухой одновременно. Сара решила, что это, наверное, какая-то сушёная рыба. Она запустила руку в пакет, который принесла из дома, и, достав два шоколадных печенья, одно из них протянула мальчику. Он взял угощение и принялся растерянно вертеть его в руках, словно никогда раньше такого не видел.

– Ты что, никогда не пробовал шоколад? Тебе понравится, вот увидишь. Ох, как же болит голова…

Мальчик смотрел на неё с беспокойством, но всё-таки ел печенье. И оно ему нравилось, это было понятно сразу. Сара потихонечку отдала свой кусок сушёной рыбы Питеру, который забрался на сани и лёг рядом с ней. Ему тоже надо поесть, подумала Сара, чувствуя себя слегка виноватой. Медвежонок, кажется, не возражал против гадкого вкуса. Он быстро всё съел, деловито заполз под тюленьи шкуры и прижался к Саре, с опаской поглядывая на собак. Они были крупнее, чем он, и лаяли очень громко. Мальчик снова запряг их в сани, но не попарно и друг за другом, как думала Сара, а как бы веером, в один ряд. Собаки нетерпеливо топтались на месте и непрестанно вертели головами, с любопытством поглядывая на Сару и Питера.

Мальчик уже съел печенье и теперь облизывал испачканные в шоколаде губы. Сара присмотрелась к нему повнимательнее. Было в нём что-то знакомое, как будто она уже видела его раньше, но не могла вспомнить где. Из-за головной боли всё вокруг казалось причудливым и нереальным, и только когда он уселся в сани и крикнул собакам, что можно ехать, Саре вдруг стало странно, что она понимает каждое его слово. Всё это время они разговаривали и понимали друг друга, но Сара была уверена, что они говорили не по-английски.

Глава девятая

Сара хотела спросить у мальчика, кто он такой, но поняла, что он её не услышит. Он сидел к ней спиной, в ушах свистел ветер, под полозьями саней скрипел снег. Она поплотнее закуталась в меховой плед и прижалась к тёплому боку Питера. Она потихонечку согревалась, закоченевшие пальцы оживали и начинали болеть.

Куда он их везёт? Наверное, туда, где тепло. Он говорил, что ей надо согреться. Сара смотрела вперёд, поверх голов ездовых собак, но видела только безбрежную белизну. Они ехали долго, не меньше получаса, а потом сани замедлились, и Сара поняла, что высокий гладкий сугроб впереди – никакой не сугроб, а иглу. Настоящее большое иглу, а не игрушечное укрытие, которое они построили с дедушкой. Как только сани подъехали ближе, собаки, как по команде, радостно залаяли.

У этого иглу имелся настоящий вход, похожий на тоннель, наполовину утопленный в снег. Белый купол был высотой с дедушку или даже чуть выше. Иглу было построено из больших снежных блоков шириной около полуметра, так хорошо подогнанных друг к другу, что не всегда было видно, где они соединялись. В розоватом свете низко стоящего солнца иглу как будто светилось. Сара улыбнулась. Она и не думала, что иглу бывают такими красивыми.

Мальчик спрыгнул с саней, распряг собак и принялся привязывать их поводки к высоким столбам, врытым в снег.

– Они спят на улице, – пояснил он, заметив недоумённый взгляд Сары.

– А они не замёрзнут? – Сара с беспокойством поглядывала на собак.

Мальчик рассмеялся и указал на ближайшую собаку. Она свернулась калачиком на снегу, прикрыв лапы и нос пушистым хвостом. Сара ни разу не видела, чтобы собаки сворачивались клубком словно кошки.

– Когда они так свернутся, им не страшна никакая метель. Им положено оставаться снаружи. Это и сторожевые собаки тоже. Если вдруг рядом с иглу появится белый медведь, они нас предупредят.

Сара крепко обняла Питера:

– Они его не обидят?

Мальчик покачал головой:

– Нет, думаю, нет. Он ещё маленький. И, наверное, от него пахнет тобой.

Мальчик привязал собак к столбам, подошёл к Саре и подал ей руку, чтобы помочь выбраться из саней:

– Пойдём внутрь. Тебе надо поесть. Бабушка сварит суп, и ты сразу согреешься. Папа пошёл охотиться на тюленей и вернётся ещё не скоро. Так что не будем его дожидаться, а то ты совсем закоченеешь.

Сара слезла с саней, и Питер спрыгнул следом за ней. Мальчик пригнулся, нырнул в «тоннель», ведущий в иглу, обернулся на входе и махнул Саре рукой: мол, пойдём.

Сара положила руку на шею Питеру и повела его за собой. Но медвежонок явно опасался заходить внутрь. Может быть, иглу странно пахло людьми и этот запах его пугал. Питер с сомнением принюхался и вопросительно взглянул на Сару. Потом тряхнул головой, словно решил, что если Сара заходит внутрь, значит, и ему можно зайти. Бок о бок они вошли в полукруглый «тоннель».

Сара остановилась на входе в комнату, щурясь на тусклый свет. Она услышала голос мальчика. Кажется, он с кем-то спорил.