Покажи мне, зеркало…

— Мне жаль… жаль, что не убила твою ненаглядную сестрицу тогда, когда у меня была возможность… Надеюсь, она скоро сдохнет…

В ответных словах не было необходимости. Уже собирающийся уйти мужчина резко развернулся, и в два шага преодолев расстояние до лежащей девушки приподнял ее обеими руками и в мгновение ока столкнул в разверзшуюся бездну.

Ее крик все еще звенел в воздухе, когда он плюнул ей во след:

— Гори в аду, проклятая.

* * * * *

В этот раз, Райтон покидал османский берег с невероятной тяжестью на душе. Все дела были завершены и по возвращении в Англию, он составит подробный отчет обо всем, что ему удалось узнать во время пребывания в Стамбуле. Его руководство наверняка будет довольно проделанной работой, ибо ему удалось не только добыть компрометирующие главу английской дипмиссии документы, доказывающие тайный сговор с врагами государства, но и вычислить заведшуюся в самом министерстве "крысу", по вине которой, несколько лет назад погибли два лучших агента на службе его величества, а на самого Райтона было совершено покушение, едва не стоящего ему жизни. Не предупреди его тогда милое существо с фиалковыми глазами, гнить бы ему уже давно в сырой земле, а малышка Лайла осталась бы без единственного родного человека, которого беспокоила ее дальнейшая судьба.

Да, уезжал он в этот раз действительно с тяжелым сердцем, ибо как ни старался, но разыскать своей спасительницы в огромной столице так и не смог. Ничего, ни деньги, ни связи, не помогли установить местонахождение таинственной служанки великого визиря, которая почти каждую ночь являлась ему в одном и то же тревожном сне, протягивающая руки в поисках помощи.

Прежде чем подняться по трапу на стоящее у причала судно, граф Блейкни в последний раз обернулся и окинул взглядом величественную красоту, открывшуюся его глазам: когда-то сказочный Константинополь, нынче же сверкающий золотом куполов мечетей Стамбул, навсегда останется в его памяти как место, которое он с великим удовольствием назвал бы своим вторым домом. Ковры, тончайшие восточные ткани, золотые жаровни и канделябры, а также мешки со специями, которыми сейчас до отказа был забит трюм корабля, будут всегда напоминать ему о том месте, где он чувствовал себя почти счастливым.

Ощутив, как неожиданно защипало глаза, он, не желая, чтобы кто-либо из команды оказался случайным свидетелем его слабости отвернулся и решительно поднялся на борт, где уже давно ожидал прибытия своего именитого пассажира капитан, поспешивший отдать честь сразу же при его появлении.

Кивнув в знак приветствия, Райтон не стал задерживаться наверху, а поспешил спуститься в свою каюту, где, бросившись прямо в одежде на привинченную к полу корабельную койку моментально забылся глубоким сном.

ГЛАВА 21

Новости в гареме разлетаются со скоростью лесного пожара, почти мгновенно, и, разумеется, что еще до конца дня, всем стало известно о том, как несчастная Наргиз, отвергнутая и отправленная в отставку своим господином предпочла быструю смерть в бездонной пропасти, долгой и одинокой жизни в "обители слез".

Так и не сумевшая в силу своего не слишком уживчивого характера подружиться ни с одной из живших по соседству девушек, предпочитая проводить время в одиночестве раздумывая над тем, как крепче привязать к себе ханзаде, она ушла практически так же, как и впервые появилась — никого не интересующая и всеми забытая. Хотя, тут, я, пожалуй, не совсем права…

Как только, благодаря признаниям Зейнаб ханым, стало известно о том, что именно Наргиз собиралась меня убить в день прибытия в Гызылдаг, и именно по ее вине погибла несчастная Гюльсюм, все разговоры о наложнице словно по команде прекратились — все понимали, что она заслужила смерть, и оплакивать ее не собиралась ни единая живая душа.

Я видела, как тяжело переживает ее смерть брат, и, чувствуя себя в некотором роде виноватой, старалась сделать все возможное, чтобы не дать ему пасть духом: сопровождала на прогулках, таскалась за ним с удочками и устраивала для него развлекательные вечера, где самые юные и красивые рабыни из кожи вон лезли, соревнуясь друг с другом в соблазнительных танцах пытаясь привлечь к себе внимание молодого господина. Но, Джабира, к всеобщему удивлению, не интересовал никто.

Дни проходили за днями, недели сменялись месяцами, все вокруг менялось, лишь жизнь в гареме словно в ожидании чего-то пугающего, странно застыла на месте. Все реже слышался звонкий и веселый девичий смех и уже очень давно в родных стенах не раздавалось топота детских ножек, так как ни у кого из моих братьев несмотря на наличие собственных гаремов, не понесла ни одна фаворитка.