Покер с Аятоллой. Записки консула в Иране

«Имей в виду, — напутствовал меня Костя перед отъездом в Иран, — если не хочешь, чтобы тебя там смешали с говном, ты должен все проблемы в стране знать на уровне лучших специалистов посольства, а исфаганскую тему — как никто другой!» Поэтому первым, с чего я начал работу в генконсульстве, стала организация сбора информации.

У нас в кино и популярной литературе действуют устойчивые стереотипы: строгие мужчины в пальто с поднятыми воротниками, ночью, под дождем, в кривых переулках городских окраин встречаются с такими же мужчинами и получают от них перетянутые бечевой пакеты. В них содержится секретная информация.

Может быть, где-то так и бывает, но в данном случае все выглядело иначе: на местном строительном рынке мы с завхозом купили большое количество медной проволоки, из нее на крыше административного здания соорудили мощную крестообразную антенну; из Москвы доставили приемник «Север» отечественного производства, используемый на полярных станциях. Это был здоровенный, тяжелый железный ящик с кристаллической шкалой частот и автоматической настройкой, по тем временам — явление уникальное. Когда к нему подсоединили антенну, он начал улавливать любые звуки на любом расстоянии, вплоть до шелеста волн Ледовитого океана. А уж голоса радиостанций иранской оппозиции, прятавшиеся где-то неподалеку, несмотря на маломощность, звучали из него как передача «С добрым утром, малыши» по домашней трансляции. К приемнику присобачили обычный магнитофон, и с ним он работал круглые сутки, автоматически перестраиваясь в нужное время на заданную частоту. Дежурные коменданты только кассеты в магнитофоне меняли.

Каждый день начинался с обработки информации. Я садился рядом с машинисткой, брал толстую пачку свежих центральных газет, журналов и местной исфаганской прессы и начинал вслух переводить с листа нужные мне материалы. Потом то же самое делал с записями вчерашних новостных радиопередач, собранных со всего мира, и материалами иранского телевидения. Закончив, раскладывал напечатанные переводы по тематическим досье. На все уходило два — три часа.

Вторая половина дня посвящалась приему посетителей или работе в городе, где я встречался с разными людьми — жителями Исфагана, с которыми вскоре после приезда сумел завести знакомства. Среди них были владельцы магазинов, антиквары, врачи, торговцы базара, промышленники, студенты и даже муллы. Я интересовался простыми вещами, относящимися к сфере их деятельности, и они, естественно, отвечали. Завязывалась беседа, в ходе которой так или иначе разговор заходил о современной экономике и политике. При этом я в основном только слушал, и то, что узнавал, часто оказывалось весьма полезным для дела.

Таким образом, через несколько месяцев собранная из многочисленных альтернативных источников, сопоставленная, опровергнутая или подтвержденная информация превращалась в системную базу данных и позволяла ответственно информировать Центр по всему кругу интересовавших его вопросов. Эта работа не прекращалась ни на один день и продолжалась все пять лет моей командировки. Случалось, что я отправлялся на несколько дней куда-то по стране или в столицу, но материалы все равно собирались, и, вернувшись, я непременно их обрабатывал и перепроверял.

Этот труд не был для меня однообразным и утомительным, он имел свой вкус и азарт. Особенность провинции, в плане сбора информации, заключалась в относительной слабости местной цензуры. Здесь можно было обнаружить такие данные, которые ни при каких обстоятельствах не могли стать предметом гласности в Тегеране. Информация, поступавшая в эти годы из консульства, внимательно изучалась в Москве52.

Вот так! Все абсолютно легально, и никаких тебе агентурных встреч по ночам на кладбище.

Второе, что я сделал, — сочинил марш генерального консульства. Мне неожиданно пришла в голову мысль: у кого только в нашей стране нет своих маршей?! У монтажников — есть, у сталеваров — есть, хлеборобов, скотоводов, ткачих, поварих, парашютистов, хоккеистов, практически у всех! А у работников консульской службы до сих пор нет! Следовало немедленно исправить этот пробел. По законам жанра слова должны были быть доходчивыми, музыка — бравурной. Сказано — сделано, и вскоре песня «пошла в народ» и «народ песню принял»!

Сочиненная в 1983 г., она до сих пор крутится на магнитофонных пленках (теперь уже на CD) в наших загранучреждениях по всему миру.

Солнышко рассеяло темной ночи мрак, В генеральном консульстве поднимают флаг. Яркое полотнище реет на ветру, Гордость разливается по всему нутру! Хоть в папуасском городе, а все ж имеет вес Внешнеполитический наш интерес. Вот почему по проволоке, разгоняя мрак, Вверх летит стремительно ярко-красный флаг. И пусть зубами щелкает за забором враг, Мы в генеральном консульстве поднимаем флаг!