Покер с Аятоллой. Записки консула в Иране

Ярким примером четвертого типа начальников был Генконсул СССР в Исфагане по прозвищу Палыч. Мне запомнился один замечательный рассказ о его чудачествах. В консульстве ожидали приезда посла Виноградова. Стол для высокого гостя решили накрыть в тенистом саду у искусственного грота. Придумали сопроводить трапезу живой музыкой, для чего привезли гармониста, одолжив его на строительстве ТЭС. Гармониста посадили на стул рядом с гротом и приказали играть. Получилось громко — вряд ли послу такое понравится. Отодвинули дальше в кусты — все равно режет слух. Еще дальше — вот сейчас получилось неплохо. Но звук не льется, нет стереофонии. Послали за вторым гармонистом и начали их рассаживать по кустам, меняя позиции. В течение нескольких дней генконсульство не работало — все были заняты гармонистами. Наконец- то нашли нужные точки, добились нежности и чистоты звучания, выстроили правильный уровень громкости. И как же было обидно, когда в тот день пошел дождь и Виноградов с Палычем водку пить отправились в помещение.

Откуда брался весь этот народ?

У КПСС существовала четко выстроенная социальная кадровая политика, согласно которой интеллигенцию не следовало оставлять без присмотра. В ее состав постоянно вливали здоровые свежие силы: представителей рабочего класса и трудового крестьянства. Существовали даже процентные нормы, если мне не изменяет память, не менее 12% от общего состава коллектива.

Когда в 1972 г. я поступал в МГИМО и проходил предварительное собеседование, в очереди передо мной оказался морячок, демобилизовавшийся недавно из ВМС. Он выделялся среди общей массы взволнованных школьников высоким ростом, широкой грудью, здоровым цветом лица, уверенным взглядом. Я помню, ему задали вопрос: какова цель визита в СССР президента США Никсона?

Не могу знать! — отчеканил матрос. — Я в это время в морской пехоте служил!

А зачем вы в МГИМО поступаете? — спросили его обескураженные члены приемной комиссии.

Я-то? Да от отца хочу отделиться! — прозвучал прямолинейный флотский ответ.

Так вот, морячок этот в МГИМО таки поступил, в отличие от меня, набравшего «проходное» количество баллов. И я совершенно не удивлюсь, если сейчас он командует, к примеру, в солнечном Бангладеш Генконсульством РФ в Читтагонге.

Чтобы в консульстве все-таки кто-то работал, туда на низшие должности направляли толковых молодых ребят, знавших язык и страну. Они трудились за себя и «за того парня»51. Такая жизнь, как ни странно, приносила им пользу: молодежь, выкованная в первой командировке по рецепту дамасской стали, в дальнейшем была гибка, остра, никогда не ломалась и на любой укол со стороны недруга (а в МИДе интриги — норма) могла нанести ответный разящий удар.

Многие сегодняшние дипломаты, занимающие высшие посты в МИДе РФ и по заслугам считающиеся настоящими профессионалами, в юные годы стартовали с позиции секретарей генконсульств.

Что касается моих коллег и друзей, предшественников в Исфагане, то здесь статистика — 100%:

Дмитрий Рюриков, в дальнейшем: Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Республике Узбекистан; Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Королевстве Дания.

Александр Садовников, в дальнейшем: Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Республике Уганда; Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Исламской Республике Иран.

Константин Шувалов, в дальнейшем: Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Исламской Республике Иран; Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Федерации Босния и Герцеговина.

Замир Кабулов, в дальнейшем: Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Республике Афганистан.

Пятым был я, в дальнейшем тоже посол, но в другом направлении.

В Исфагане мне выпала относительно легкая доля — служить под началом «растерянного». Наш коллектив состоял из него самого, меня — секретаря генконсульства, машинистки, бухгалтера, завхоза, водителя, трех дежурных комендантов и пяти уборщиц, «принятых на месте», т.е. жен завхоза, водителя и комендантов.

Этот боевой состав должен был обеспечивать защиту интересов советских граждан (около 2000 человек) на территории половины страны в условиях лютой ненависти к СССР со стороны правящего в ИРИ духовенства, а также вести информационно-аналитическую работу по многим направлениям, главными из которых являлись:

военно-политическая обстановка внутри Ирана;

экономическая обстановка внутри Ирана;

афганские контрреволюционные организации на территории Ирана;

антисоветские действия США и других западных стран на территории Ирана и вокруг него;

положение на южном участке ирано-иракского фронта;

положение на объектах советско-иранского экономического сотрудничества.

Вот такие пироги. На эту тему, пожалуй, всё!

РАБОТА И БЫТ

Я не был «начинающим специалистом». Работа в центральном аппарате МИД, где мне посчастливилось поднабраться уму-разуму у мудрого Кости Шувалова, во многом помогла разобраться в лабиринтах дипломатической жизни, наметить свой путь, задачи и способы их достижения.