Похищение Европы

Сейчас я нахожусь в одной из деревень «Сельских стражей». Это в той части Турции, что граничит с Сирией. Эти края не подвергались атакам Саддама Хусейна[46]. Селение «Сельских стражей» окружено возделанными полями. В оградах домов растут персиковые и гранатовые деревья, совсем как в нашем Нангархаре. На высоких склонах пасутся стада. Местные жители довольно ленивы и очень хитры. Для них было вполне очевидно, что мы с Ияри явились с территории, контролируемой РПК. Несмотря на это к нам не применялись никакие репрессивные меры. Впрочем, и это счастливое обстоятельство является следствием усилий дэва, с которым мой Ияри общается каждый день.

Трое мужчин под портретом христианского пророка — есть бойцы лоялистской милиции в курдских районах Турции. Все трое теперь тоже мертвы, благодаря чему я и пишу тебе это письмо. Я покидаю Курдистан с тяжёлым чувством — слишком много смертей, слишком много крови…»

На этом пассаже письмо обрывалось. Видимо, автора что-то отвлекло. Возможно, срочно потребовалось кому-то перерезать горло или пристрелить, чтобы уберечь страдающего от происков дэва ребёнка от больших тягот.

Патриция решительно нажала на «ответить». Клавиши зашуршали под её быстрыми пальцами.

«Тебе надо приехать в Рим, — писала Патриция. — Всё дело в медальоне, что носит мальчик. «Семя Вавилона» — изделие древних колдунов Междуречья и стоит немалых денег. А для денег, ты знаешь, нет преград. Ты сможешь вернуться в Нангархар и жить там, как захочешь. Сейчас просто приезжай ко мне, в Рим. В Твиттер не пиши. Это может быть опасно. Я сама свяжусь с тобой».

Немного поразмыслив, она добавила в конце два важных, на её взгляд, слова: «Аллах Акбар» и нажала на «Отправить».

Патриция вздохнула и, скопировав письмо на свою флешку, выключила компьютер.

* * *

— Они шантажировали меня, — Арьян посматривал на Шурали в зеркало заднего вида. — Эта… женщина украла с моего компьютера всю переписку с тобой. Если бы я не приехал…

Шурали молчал. Мальчишка выглядел утомлённым. Его клонило в сон. Плывущие за окнами автомобиля чужие сказочные пейзажи, казалось, совсем не возбуждали его любопытства. Не забывая следить за дорогой, Арьян рассматривал племянника. Что если придётся вернуться в Нангархар и мать станет расспрашивать о старшем из её внуков? Что Арьян ответит ей? Покажет фотографии на дисплее? Передаст, как это принято у европейцев, срезанный локон? Арьян ещё раз глянул на Шурали. Голова и лицо выбриты наголо. Кожа на щеках и подбородке намного бледнее, чем на лбу, и покрыта едва зажившими и свежими шрамами. Мальчишка так и не научился бриться. Нет, локон он не сможет передать. Какова же будет память об утраченном родиче?

«Мерседес» катился по извилистому шоссе между живописных, покрытых виноградниками холмов. Граница со Швейцарией осталась позади. Итальянские пейзажи радовали густой зеленью и чистой лазурью. Дорожная разметка была безупречной. Шум двигателя не проникал в салон, позволяя наслаждаться тишиной.

— Я боюсь тишины, — внезапно проговорил Шурали. — Хоть бы крысиный писк. А знаешь, дядя, как крысы предупреждают о скором налёте? Арьян сморгнул внезапные слёзы и ничего не ответил. — Они перестают пищать и возиться.

Помолчали. Дорога стекла в узкую долину. По обеим сторонам её мелькали красные крыши строений. Шурали приник к окну. — Хорошо? — спросил Арьян. — Тебе нравится? Это Италия. Красивая страна.

— Я смотрю на крыши, — ответил Шурали. — Дядя, я много месяцев не видел ни одной целой крыши. Только потолок подвала или тент грузовика.

— Потерпи. Скоро мы доедем. В Риме я снимаю квартиру.

— Я знаю.

— … Многоквартирный дом. Клоповник. Но с крышей и полом там всё в полном порядке…

— Я знаю.

— … и крысы не пищат по ночам. Вот только тараканы… Откуда это ты всё знаешь?

— Женщина. Американка. Она рассказала.

— Патриция?

— Может быть. Я не умею запоминать их имён.

— Исчадье Иблиса! Потаскуха! Она украла у меня твои письма! Она шантажировала меня!

— Она прислала денег. Она сказала, где я могу встретиться с тобой. Всё было безопасно.

— Аллах всемогущий! Уж не влюбился ли ты в хитрую проныру?