Похищение Европы

— Я могу сходить на рыбалку один раз за лето?! — Старик попытался изобразить возмущение.

— А старик — совсем не артист, — ехидно заметил Пёс.

— Мне дурно от этой жары. И я всегда одна. Блага занята собой. Наташа и Надя работают. Тебе и Григорию — вам обоим! — интересней убивать время с приятелями. А я никому не нужна!

Старик выскочил из комнаты с ночным горшком в руках. Ханум попыталась преследовать его, не поднимаясь со своего кресла, но ей не удалось сразу протиснуться в узкие двери. Пришлось подниматься и выкатывать кресло. Быстрые шаги Старика уже звучали на лестнице.

— Что ты делаешь, Сигизмунд! — кричала ему вслед Ханум. — Я не умею пользоваться элеватором! Как я опущу вниз коляску?

— Спускайся ногами! — донеслось снизу. — Сейчас я вернусь!!!

Коляска так и осталась стоять в дверях комнаты Ияри. Ханум, шумно дыша и причитая, начала спуск с крутой лестницы, ведущей на первый этаж. Пёс поднялся и потянулся.

— Не хочешь поиграть? — спросил он.

— Нет, — Ияри отвернулся от него и уставился в окно.

Сквозняк раздувал занавески, открывая взору мальчика кусок синего неба.

— В городе появились чужаки, — проговорил Пёс. — Двое крутятся вокруг дома. Вынюхивают. Высматривают. Совсем чужие, как те двое, что навещают тебя. Может быть, и эти по твою душу? Эй, хватит грустить! Поговори же со мной!

Если Псу хочется общаться — отвертеться от него не возможно. Сейчас он примется скрести Ияри обеими передними лапами, тыкаться носом, громко скулить, а возможно, и лаять. На шум сбегутся люди. На плече останутся царапины от когтей. Нет, лучше повернуться к нему лицом и…

Царю Царей, пожалуй, было тесновато в кресле Ханум. Слишком могуч он, слишком широки его одежды, а движения чересчур размашисты. Царь Царей привык жить в просторных помещениях, ему трудно вместить своё тело в столь жалкую клетушку и сидеть в инвалидном кресле Ханум. Кот, отчасти утратив свою былую величавость, протиснулся между колесом инвалидного кресла и косяком. Горделивый зверь вступил в крошечную спаленку Ияри, воинственно подняв свой пышный хвост. Пса подбросило в воздух. Совершив головокружительное сальто над кроватью, он приземлился на четыре лапы перед самым носом Кота.

— Шшш!!! — сказал Кот.

— Я тебя не боюсь! — тявкнул Пёс, но сам прижал уши, присел на задние лапы, подвернув под себя хвост.

Кот поднял лапу. Случайный солнечный лучик позолотил его шерстку. Они были одинаковой масти — Пёс и Кот. Шкуры обоих блистали красноватым золотом в свете закатных лучей.

— Я тебя не боюсь! — повторил Пёс, пятясь.

Кот издал тихое утробное урчание, уселся и принялся умываться.

— Тебе тоже надо подняться с постели, — проговорил Царь Царей. — Довольно прятаться и пестовать своё горе.

— Мне грустно, — проговорил Ияри. — Здесь слишком холодно и всё чужое.

— Твоё бездействие и душевная лень чрезвычайно огорчают ту женщину, что приютила и ухаживает за тобой, — сказал Царь Царей.

— Я уважаю эту женщину… — начал Ияри.

На вразумление своего покровителя он приготовился ответить длинной, почтительной речью, но Пёс со своею обычной бесцеремонностью прервал его:

— А я люблю Маму!..

— Уважения мало! — заметил Царь Царей. — Ты должен показать заботу. Посуди сам: волею жестокой судьбы ты оказался в этом затхлом, дичающем мире, где всё давным-давно встало с ног на голову. Женщины ведут себя как мужчины, возложив на свои слабые плечи заботы и старых и малых. В такой доле мало радости для женщины. Твоя приёмная мать сочла возможным к своей и без того тяжелой ноше добавить тебя, Семя Вавилона. Чем ты сможешь отплатить ей?..

— Чем? — встрял Пёс.

— Шшш!!! — сказал Кот и снова занес над тяжёлой головой неугомонного свою когтистую лапу.

— Представь, как она обрадуется, если ты просто заговоришь с ней, — продолжал Царь Царей.

— Да!!! — подтвердил Пёс, тут же получил лапой по уху, вскочил на кровать и спрятался за спиной Ияри.

Хитрец лишь сделал вид, будто испугался, а сам изготовился к новым каверзам, и ждал лишь удачного момента, чтобы окончательно вывести из себя Кота или украсть гостинец Старика. Ияри, желая уберечь подарок, взял его в руки.

— Я должен носить воду и топить очаг? — спросил мальчик.

— О, нет! В этом доме есть водопровод и отопление.

— Но ты назвал этот мир диким…

— Ты должен отдавать душевное тепло и заботу этим добрым людям. Не следует тратить все силы на бесполезную скорбь. Поделись тем, что имеешь, как это делают они, и тогда твоя скорбь уменьшится. Попробуй!

— Обещаю поступать, как ты советуешь! — горячо заверил Царя Царей Ияри. — Вот, возьми! Я начал делиться и первым будешь ты!

Великий принял из рук Ияри цветной свёрток Старика, но не спешил прятать его в складках своих пышных одежд.

— Благодарю! — сказал он. — Но следующей будет… кто?

— Мама!!! — тявкнул Пёс.

— Шшш!!! — сказал Кот.

— Да! — подтвердил Ияри.

— Немедленно? — Великий улыбнулся.

— Немедленно!

Ияри стремительно спрыгнул с постели, голова его закружилась и он едва не наступил на Кота.

— Я сейчас же спущусь вниз и сам умоюсь!

— Она будет танцевать от счастья! — Царь Царей улыбнулся. — Но повремени минуту!