Похищение из провинциального музея

Вячеслав Павлович Пушков был начисто лишен суетности и славолюбия. С юных лет он привык отказывать себе во всем, лишь бы хватало денег на холст и краски. Случалось, что Пушковы жили только на скромнейшую зарплату Веры Брониславовны, бывшей балерины, которая стала машинисткой-надомницей. Зато теперь вдова могла забыть о прежней нужде. Она как-то предложила Володе взаймы без отдачи значительную сумму. Он, конечно, отказался и сделал это в достаточно резкой форме, так что больше ему не делали унизительных предложений. Ему казалось, что старая дама стала относиться к нему после этого с большим уважением.

Подойдя к калитке своего дома, Володя просунул правую руку в щель между досками, откинул крючок и толкнул калитку ногой.

В палисаднике за сиренью слышались возбужденные голоса.

"У Таньки сидят ребята из ее класса. Кажется, завтра у них экзамен по литературе".

Володя сначала зашел в дом, чтобы переодеться. Свой единственный костюм он очень берег.

Дом состоял из двух комнат. Володя взял себе первую комнату, которая служила одновременно и столовой, и кухней, а Таньке уступил бывшую спальню родителей. Шифоньер стоял у Таньки, и Володя сразу же прошел за перегородку, снял костюм и аккуратно повесил в шифоньер, закрепив брюки в специальный зажим, чтобы они отвиселись. От частого глажения, по наблюдениям Володи, одежда быстро изнашивалась.

В трусах и майке он вышел на крыльцо, почистил щеткой ботинки и вернулся в дом. Вставив в ботинки деревянные колодки на пружинах, Володя задвинул их под диван, на котором спал. В изголовье дивана лежал шестирублевый тренировочный костюм. Володя надел костюм и вытащил из-под дивана домашние тапочки. Теперь он покажется ребятам из Танькиного класса, перекусит и засядет за работу. Но вот ведь рассеянность! Он забыл вынуть ручку из кармана пиджака.

Володя прошел за перегородку, взялся за дверцу шифоньера, мутное зеркало сместилось само и сместило все в комнате, и вдруг в глубине проплыло прекрасное, любимое лицо. Таисия Кубрина здесь, в его доме!

Володя обернулся и увидел над Танькиной постелью пропавший из музея шедевр Пушкова.

7

На обратном пути Вера Брониславовна много рассказывала о покойном муже, о его трудной жизни, удивительной непрактичности. Он настолько был привязан к своим картинам, что сначала с великой неохотой соглашался их продавать даже в хорошие собрания, а потом вовсе перестал выставляться. Рассказывая о муже, старая дама сделалась проще, милее. Ольга Порфирьевна от души радовалась за нее и жалела, что в машине нет Володи Киселева - как много нового он мог бы получить для своей книги а Пушкове!

Все было славно, умиротворяюще - и дернула же нелегкая любознательного Колоскова спросить про "Девушку в турецкой шали". Правду ли говорят, что это живая Настасья Филипповна и что Пушков намеревался сжечь ее портрет?

Ольга Порфирьевна посерела - она до сих пор не могла набраться смелости и доложить начальству о пропаже. Трусила, откладывала - и дооткладывалась.

Оглянувшись на Веру Брониславовну, она увидела, что несчастная вдова с трудом удерживается от слез.

Последнее время все чаще посетители музея с обывательской дотошностью начинали выспрашивать об отношениях между художником Пушковым и гибельной красавицей, изображенной на портрете. Вместе с ростом известности "Девушки в турецкой шали" все крепче прирастала к портрету легенда о роковой роли Таисии Кубриной в жизни художника. Так к известному полотну Репина в Третьяковке приросла история сумасшедшего, порезавшего картину ножом. Во всех статьях о Пушкове стали непременно упоминать и критика, который первым обратил внимание на то, что девушка в турецкой шали и есть живая Настасья Филипповна. Критик некогда знаменитый, а потом забытый - в связи с этим стал выплывать из небытия. То в одном, то в другом полулитературном издании перепечатывались его статейки, абсолютно слинявшие за прошедшие полвека. Мода на критика обещала вскоре выдохнуться, но слухи о Таисии все ширились и обрастали досужими домыслами. Работников музея стали упрекать в том, что они проявляют непростительное равнодушие к столь замечательной личности. Где Таисия сейчас? Как сложилась ее судьба? Ну и что тут такого, если она с отцом эмигрировала в годы революции! Мало ли бывших эмигрантов впоследствии вернулись на родину, а некоторые, живя на чужбине, повели себя достойно, даже героически.

На такие доводы посетителей Ольга Порфирьевна обычно отвечала, что если бы жизнь Таисии Кубриной сложилась на чужбине достойно и неординарно, то на родине об этом уж как-нибудь стало бы известно. Вера Брониславовна ни в какие объяснения не вступала и тут же переводила разговор на другую тему. Но Колоскову она, справившись со слезами, ответила печально и строго:

- Эта женщина причинила Вячеславу Павловичу много горя. Мне трудно о ней говорить, но вам я расскажу. Я знаю, вы добрый, внимательный, сердечный человек.

Смущенный Колосков не знал, что ответить на щедрые похвалы.

Она прерывисто вздохнула: