Похищение Муссолини

– Пойти на Рим! – проговорил он, не осознавая, что это уже вслух. – На Рим!

– Простите, синьор? – сразу же откликнулся капитан карабинеров. – Вы что-то сказали?

Голос Ринченцн звучал теперь вполне благодушно – Муссолини заметил это.

– Я говорю: пора идти на Рим, – с вызовом ответил Муссолини, стоя к нему спиной. Застегнул пальто и вложил правую руку за его борт. – Вам не кажется, капитан, что пора?

Ринченци все понял. Недовольно покряхтел, но промолчал.

– А я говорю: самое время, – уже откровенно провоцировал его дуче. – Мы не можем позволить предателям вроде маршала Бадольо, – бывшего маршала Бадольо, – преступно предавать Италию, без боя уступая ее войскам противника. Мы не должны допустить, чтобы Италия вновь оказалась расчлененной на всякие там королевства Сардинии, Сицилии и прочие пьемонты. Дух гордых римлян не может позволить нам этого. Дух гордых римлян!.. – осекся Муссолини на самых патетических нотах.

31

– Господин капитан, вас сменить? – крикнул появившийся на крыльце отеля лейтенант Ордано.

– Пока не надо!

– Что-то слишком прохладное утро выдалось, капитан. Скажете нет? – Лейтенанту хотелось поговорить. И не только с капитаном. Возможно, он намеревался составить ему компанию в беседе с дуче. Однако здесь прекрасно обходились и без его присутствия.

– Займитесь службой, лейтенант, – довольно сухо предложил ему Ринченци.

– Так это же и есть наша служба, – смутился тот.

«Мое время уходит», – понял Муссолини. Выждал, пока лейтенант скроется в отеле, и спросил:

– Кстати, как вам служится, капитан?

– Здесь?

– Здесь и вообще.

– Мне приказано не вступать с вами в какие бы то ни было разговоры, – спохватился Ринченци, тоже вдруг вспомнив, что пора заняться службой.

– Вот как? Приказано не вступать? Позвольте, вам хоть объяснили, кто я такой? Возможно, вы даже представления не имеете, кого охраняете. Меня ведь помещали…

– Почему же, вы – синьор Муссолини, – прервал его монолог Ринченци, ткнув отсыревший от влажности нос в ворот шинели. – Установить это вовсе не трудно. Кстати, я обращался к вам по фамилии.

– Фамилия это фамилия, – нисколько не смутился дуче своей оплошности. – Думаете, там, внизу, карабинеры и люди из ближайших селений тоже знают, что отель «Кампо Императоре» стал моей… – так и не решился употребить слово «тюрьмой» – моим пристанищем?

– Уж не знаю, сообщили ли об этом карабинерам, несущим охрану у нижней станции канатки, но что немцы никогда не догадаются, что искать вас следует на вершине горы Абруццо, – в этом я не сомневаюсь, – злорадно рассмеялся Ринченци.

«Да, злорадно, – с прискорбием отметил про себя Муссолини. – Не такой уж этот капитан простачок, как может показаться. Оно и понятно: маршал Бадольо и инспектор Полито немало потрудились, чтобы в батальоне не оказалось ни одного симпатизирующего мне карабинера».

– Думаете, немцы всерьез ищут меня? – осторожно поинтересовался Муссолини, решив поэксплуатировать словоохотливость капитана.

– Очевидно, ищут. Гитлеру трудно будет смириться с тем, что вас, извините, расстреляют.

– Что?! – воскликнул дуче. – Что вы сказали?

– А возможно, выдадут англичанам или американцам. Что ничуть не лучше.

«Выдать! Своего премьер-министра? Врагам!» – изумился дуче. Хотя изумляться было нечему. О таком исходе он и сам догадывался.

– Нет, капитан, нет и нет. Фюрер никогда не смирится с таким решением моей судьбы. Все, кто будет замешан в грязной авантюре маршала Бадольо, понесут заслуженное наказание. Все до единого. Но дело не в этом. Я хотел бы знать, сугубо между нами… Что вам известно об усилиях наших союзников? Я имею в виду немцев.

– Только то, что они пустили по вашему следу целый отряд диверсантов и разведчиков. И никакая это не тайна. Я думал, вы знаете об этом, – подстраховывался Ринченци.

– Пока что остаюсь в полном неведении.

– Странно.

– Что это за отряд? Кто им командует?

– Понятия не имею. К тому же неясно, зачем, с какой целью они идут по вашему следу. Ведь вряд ли им удастся похитить вас. Для этого нужно сначала сломить сопротивление целого батальона. А еще до того, как они ступят на вершину Абруццо, – роту прикрытия на нижней станции подвесной дороги. Так что, возможно, задание у них не похитить вас, а… сами понимаете…

– На что намекаете, капитан?

– Вы должны представлять себе ход событий без каких-либо намеков, синьор Муссолини, – вовсе не извиняющимся тоном объяснил карабинер. – Фюрер совершенно не заинтересован в том, чтобы вы оказались в руках его врагов. А, судя по всему, дело движется к этому. Гуляют слухи, что вас давно должны были выдать. Во всяком случае, англо-американцы требуют этого. И фюреру конечно же известно об их интересе к вам. Поэтому-то и решил: если уж невозможно обезопасить вас, то следует хотя бы обезопасить себя. От ваших откровений.

– Ложь! – побагровел Муссолини. – Наглая ложь! Гитлер никогда не пойдет на это! Я понимаю: вас, простых солдат, обрабатывают, настраивают против меня и против фюрера. Король и Бадольо теперь из кожи вон будут лезть, чтобы очернить все, что сделано мной ради процветания Италии.