Похищение Пуха

Папа и Петя ещё раз осмотрели шкаф, однако ничего такого, что дало бы ключ к разгадке, не обнаружили. Внешне преступление представлялось простым. Злоумышленник дождался, пока Марьянушка покинет дом. Через незапертую калитку и незапертую дверь проник в комнату. Ничего взламывать не потребовалось. Открыл шкаф, выбросив из него книги и посуду. Нашёл ослика Иа и скрылся, ни на что больше не покусившись.

– Эх! Отпечатки мы снять не можем! – пожалел Петя. – Может, следы ног есть? На улице лужи и грязь. И едва ли преступник разувался… Чей вот этот здоровенный след у самого шкафа?

– Твой, – шёпотом сказал ему папа.

Проверяя, Петя приложил сверху свой ботинок и, смутившись, отступил:

– А вон тот чей?

– Это мой. У меня сапог с квадратной пяткой, – сказал кузнец.

– А это мой, – Лепот залюбовался полукругами, оставленными каблуками его аккуратных туфель. – Да-а, наследили мы… Неловко как-то!

– Я уберу! – отмахнулась Марьянушка и загоревала об ослике, дёргая концы белого платочка.

Впрочем, долго унывать она не умела. Уже через минуту выскочила во двор, выгоняя чужих кур, которые, столпившись у миски, склёвывали кошачий корм – остатки каши с рыбой. Куры отпрыгивали, но, не слишком боясь щётки, подбегали сзади и опять начинали клевать. Саша и Костя с улюлюканьем погнались за курами, бросая в них комьями земли. Куры заметались и, спасаясь, метнулись к забору.

– Как они на двор ко мне попали? Там же всё огорожено! На прошлой неделе только заделала! – воскликнула Марьянушка.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовавшись, Петя приблизился к забору. С другой стороны забор густо порос лопухами. Широкая сосновая доска лежала в траве, поблёскивая новенькими гвоздями. Сразу за лопухами, приткнувшись почти вплотную к забору, лежала кабина от старого грузовика. Кабина была ржавая, но стёкла, номерной знак и даже зеркальце уцелели.

– Вот он как сюда попал! Через дыру в заборе, а не через калитку! Тут, наверное, в лопухах и караулил, пока вы уйдёте. Потом доску отбил – и на участок! – воскликнул Петя.

– Может, доска сама упала, – сказала Катя.

– Ага! С новыми-то гвоздями! А то я всё не понимала, где он прятался, чтобы за домом следить. Неужели, думаю, он по улице туда-сюда ходил? Так соседи бы заметили. Тут всё-таки не город, все посторонние на виду.

Осторожно переступив через торчащие гвозди, Петя вылез на улицу и, подойдя к кабине, заглянул в неё. Точнее, попытался заглянуть. Раньше, чем он успел это сделать, дверь кабины с силой толкнули изнутри. Петя, сшибленный с ног ударом двери, упал. Из кабины выскочил человек в жёлтом дождевике, лицо которого было спрятано под капюшоном, и, поскальзываясь, побежал по раскисшей от грязи дороге.

Гаврилов и кузнец замешкались. Гаврилов бросился к калитке, а мощный кузнец застрял в дыре и прорвался сквозь неё не раньше, чем снёс всю секцию забора. К тому же сгоряча он наступил сапогом на гвоздь и не проколол ногу только потому, что гвоздь застрял в каблуке.

К тому времени как Гаврилов и кузнец оказались на улице, человек в жёлтом дождевике уже пробежал метров сто в сторону бывшего Юсуповского дворца, возле которого текла быстрая река с изрезанными каменистыми берегами.

– Там мы его перехватим! Через реку не переправится! – в горячке крикнул кузнец Антон и, волоча за собой доску, от которой пока не успел избавиться, захромал по дороге.

Впереди могучего кузнеца бежали папа Гаврилов и Роман Лепот. Певец женских душ демонстрировал в поимке преступника большое рвение. Нёсся прямо через лужи, которые Гаврилов всё же предпочитал огибать. За кузнецом бежали Костя и Саша. За ними – мама с болтавшейся у неё на плече Ритой. Рита рыдала, потому что недавно её побили Костя и Саша, споря, кто будет её защищать от Аскольда и Демида, если те вдруг на Риту нападут. Аскольд и Демид не напали, но от братьев ей всё равно досталось.

Замыкали погоню примчавшиеся из дома кузнеца Добрыня, Евпатий, Аскольд, Демид, Предслава и Мстислава. Все они улюлюкали, все свистели, кроме Мстиславы и Предславы, у которых не имелось самых важных для свиста зубов. У Аскольда в руках был меч, а у Евпатия – банка с пчёлами. Пчёл этих он наловил на мёд, покрывавший банку изнутри, а с собой захватил случайно, но теперь понял, что банку можно использовать как метательное орудие. Это он сейчас и сделал – размахнулся и запустил банку по дуге.

Банка врезалась в землю рядом с удиравшим человеком и запрыгала по грунтовой дороге. Из-за того что дорога раскисла от дождей, банка не разбилась, но крышка с неё слетела, и на мгновение показалось, что беглеца окутало облако пчёл.

Человек замахал руками, отгоняя пчёл, и скрылся в переулке. Взревел мотор, и по переулку в сторону шоссе промчался скутер. На скутере, низко склонившись к рулю, сидел мужчина в жёлтом дождевике.

– Ушёл! – папа Гаврилов остановился, переводя дух. – Наверное, отсиживался в этой кабине. Ждал, пока мы уйдём, чтобы не привлекать внимание.